Он резко смеется. - Им плевать. Поверь мне.
- Тогда зачем они позвонили? - спрашиваю, желая, чтобы его жизнь наладилась. - Я уверен, что они волнуются за тебя, скучают... ты, наверное, причинил им много боли... - я почти готов добавить «учитывая, через что они прошли» поскольку они уже потеряли одного ребенка. Но не могу этого сделать, не могу это произнести. Напомнить ему и себе, что я сделал.
Он меня игнорирует. - Знаешь что, может, это тебе следует вернуться домой, - отвечает он, зажимая ноздри пальцами.
- Мой дом здесь, - говорю я. - И другого нет... я просрал всё давным-давно.
Мы оба замолкаем, что случается довольно часто, когда один из нас вспоминает о прошлом, даже если мы оба находимся под кайфом. Прошлое всегда может мгновенно обломать всю эйфорию, хотя мы обычно разговариваем по душам, когда оба обдолбаны, но с трудом можем вспомнить, о чем говорили, возвращаясь обратно в реальность.
Он начинает возиться со своими шнурками, хотя они у него завязаны, в то время как я тянусь за рубашкой на полу. Но когда наклоняюсь, мои ребра болят в знак протеста, и я разгибаюсь, испуская стон.
- Что случилось? - спрашивает Тристан, его взгляд мечется от меня к двери, к окну, к потолку.
- Кажется, мое ребро сломано.
Его глаза возвращаются ко мне. - Ну, ты знаешь, говорят, самое лучшее лечение для сломанных ребер… - говорит он, поднимая рубашку за меня - …пара дорожек.
Беру у него рубашку, когда он отдает ее мне. - Уверен, что никто так не говорит.
- А как же я, - говорит он на полном серьезе. - Так ты пойдешь к Джонни или как? - Он практически подпрыгивает, осматривая мою комнату и барабаня пальцами, как будто он не может усидеть на месте.
Я пытаюсь надеть рубашку, но продев одну руку в рукав, чувствую, как начинаю терять равновесие, поэтому сдаюсь и отбрасываю рубашку в сторону. -- У меня не получается, - говорю я, пытаясь придумать решение, но попытка слишком глубоко задуматься о чем-то вызывает у меня головную боль. - Я просто пойду туда без рубашки.
Он кивает, открывая дверь моей спальни. - Это хорошая идея, может у тебя получится переспать с этой цыпочкой Кэролайн. У нее есть кое-что для нас, и к тому же она горячая штучка. Плюс, у нее есть связи.
Качаю головой, пока мы идем по коридору. - Я не буду ни с кем спать сегодня.
Он смотрит на меня, как на сумасшедшего. - Почему, черт возьми, нет?
Я царапаю руку, прямо над татуировкой, хотя она и не чешется. - Нет настроения.
- Оно у тебя появится после пары дорожек, - уверяет он меня, спотыкаясь о стеклянную бутылку, которая падает и разбивается о закрытую дверь в комнату Делайлы.
Я выдыхаю, не веря, что это случится, потому как истинная причина моих сомнений не исчезнет в ближайшее время. Даже при наличии адреналина в моей крови, и когда мой ум и тело в состоянии искусственной эйфории, я не могу перестать думать о Нове... ее появлении вчера вечером.
Приехала, чтобы увидеть меня.
Я все еще пытаюсь осознать это. Что кто-то действительно хотел меня увидеть, потратил столько времени, проявляя заботу. А что в ответ сделал я? Убежал. Закрыл дверь перед самым носом. Чувствую себя ужасно, но в то же время хочу, чтобы она была здесь. Смущен и испытываю вину даже за то, что запутался в своих чувствах к ней, поэтому заставляю себя перестать думать, позволить наркотикам смыть мысли прочь, и продолжать идти в том же направлении, к еще большему количеству наркотиков.
Во всем доме тихо, но это нормально. Дилан слинял куда-то прошлой ночью и с тех пор не возвращался. Когда Делайла пришла домой, она была под чем-то, что делало ее очень счастливой, так что я воспользовался возможностью, чтобы рассказать ей, что я взял ее заначку. Ее особо это не взволновало и к тому времени, как она проснется, то, наверное, и не вспомнит, что это был я. А если и вспомнит, то мне, честно говоря, насрать. Мы все это делаем – воруем друг у друга. Ставим свою зависимость превыше всего.
Когда мы входим в гостиную, Тристан хватает сумку, лежащую у входной двери, в то время как я пытаюсь засунуть свои ноги в ботинки. Не заморачиваюсь о шнуровке, потому что это слишком долго делать одной рукой; затем я прихрамываю к двери, сосредотачиваясь, чтобы сделать шаг за шагом, это единственное на что способен сейчас мой мозг.
- Ты сможешь идти? - спрашивает Тристан, сжимая ручку двери.
Я киваю, когда он приоткрывает входную дверь и впускает одинокий луч солнечного света внутрь. - Все хорошо... боль никуда не делась, но скоро это пройдет.
Он выглядит немного потерянным, и я чувствую то же самое, но не заостряю на этом внимание, думая лишь о том, как добраться до Джонни. Немного замешкавшись, Тристан открывает дверь и начинает выходить на улицу, но резко останавливается, и я натыкаюсь на него, ударяясь головой в спину.
Прижимаю ладонь к носу и отступаю назад. - Господи, Тристан, предупреждать надо... - моему взору предстает Нова, сидящая прямо за нашей дверью, прислонившись к перилам балкона, солнечный свет и город на заднем фоне меркнут перед ней. На мгновение я чувствую себя как раньше, появляется желание побежать обратно, взять блокнот и карандаш и рисовать ее. Но бежать было бы проблематично, и я не могу рисовать, потому что моей руке задница. Плюс, поворачивать назад означало бы отвернуться от моего следующего шага.
Нова встает, поднимая два кофе рядом с ней и разминает ноги. – Привет.
Такое будничное приветствие не подходит для окружающей нас обстановки и ситуации вообще, как, впрочем, и она. - Что, черт возьми, ты здесь делаешь? - спрашиваю, как полный придурок, когда на самом деле все, что я хочу сделать, это подбежать и обнять ее, позволить ее теплу согреть меня.
Тристан отходит в сторону и кидает на меня странный взгляд, как будто не понимает, что я делаю.
- Я пришла, чтобы увидеть тебя. - Она смотрит мне в глаза, и это сбивает меня с толку, пугает и смущает. Она делает несколько шагов вперед, глядя прямо на меня, как будто Тристана вообще не существует, и мы только вдвоем в этом мире. Подойдя ближе, она протягивает руку с кофе. - Это тебе.
- А что насчет меня? - спрашивает Тристан.
- Я забыла тебе взять, - говорит Нова, не глядя на него. - Но уверена, ты переживешь.
Тристан корчит гримасу, а затем обходит ее, вытаскивая сигареты из кармана. Он подкуривает и, опираясь локтями об перила, смотрит на стоянку. - Куинтон, давай по-быстрому. Мы должны идти.
Я даже не уверен, что он подразумевает под «давай по-быстрому». Что я должен делать по-быстрому? Поговорить с ней? Или выпить кофе по-быстрому? Или трахнуть ее по-быстрому... Боже, если бы это было так, кристаллы в моем теле заставляют чувствовать, что эта идея особо хороша.
Нова поглядывает через плечо на Тристана, а затем поворачивается и наклоняется ко мне. - Мы можем поговорить наедине немного?
Качаю головой, глядя на кофе, зная, что должен сделать глоток, но я не хочу пить, и челюсть еще болит. - Мне нужно кое-куда уйти.
- Пожалуйста, - говорит она. - Я проделала весь этот путь, чтобы увидеть тебя.
Поднимаю взгляд на нее. - Я не просил тебя... и, если бы ты сказала, что собираешься приехать, когда звонила, то отговорил бы.
- Я все равно бы приехала, - признается она, пожимая плечами. - Мне нужно было увидеть тебя.
- Зачем?
- Потому что это то, что я должна сделать.
Ковыряю этикетку вокруг стаканчика. - А что, если бы я сказал, что не собираюсь с тобой разговаривать? Что это будет пустая трата времени?
- Я бы сказала, что ты врешь, - отвечает она, пытаясь сохранять спокойствие, но я вижу по тому, как она теребит край рубашки, что она нервничает. - Точно так же, как ты притворяешься мудаком, пытаясь заставить меня уйти.
- Но я не собираюсь говорить с тобой, - отвечаю, дрожа всем телом, потому что меня пугает то, как сильно она меня понимает.