Майор кивнул пару раз головой и ответил сухим тоном:
- Это легко объяснить, святой отец. В тот момент он находился у постели смертельно больной девушки, которой принёс лекарства, выписанные для неё из Америки, и потому не мог покинуть её. Это, во-первых, ну, а, во-вторых, фамилия этого капитана, О'Лири. Он же и остановил отца этой девушки от вмешательства в эту потасовку, но уже на стороне ваших сыновей и господин Мияги его послушал.
Ланнель склонил голову и сказал прижимая руку к сердцу:
- Я приношу свои извинения капитану О'Лири, майор и очень сочувствую горю господина Мияги. Чем больна его дочь?
Майор понуро опустил голову и сказал:
- Она хибакуся, святой отец и этой болезнью её заразили американские военные, когда сбросили атомную бомбу на Хиросиму. И всё-таки, что мне написать в своём рапорте начальству, как мне объяснить, что трое штатских, обороняясь, умудрились избить чуть ли не до полусмерти целую кучу самых тупых придурков из числа морских пехотинцев. Четверо из них пойдут под трибунал за попытку изнасилования, остальным тоже достанется. Против вас в любом случае не будут выдвинуто никаких обвинений, а за то, что благодаря вашей собственной ловкости сержант Сандерс будет отправлен после госпиталя в другую часть, я лично поставлю вам выпивку. Мне от вас нужно только одно, святой отец, хоть какое-то объяснение невероятной ловкости ваших сыновей и дельфины тут не прокатят. Просто скажите мне, как называется этот вид борьбы и всё, вы свободны.
- Майор, это бой драконов, древняя боевая система подготовки малайских воинов. Мне довелось как-то раз спасти одного тонущего старика-малайца, его смыло во время шторма с борта какой-то джонки, и пока мы плыли до его деревни, он обучил этой борьбе меня и моих мальчиков. Это чисто оборонительный вид борьбы и в ней нет никаких ударов и даже захватов, одни только обманные финты и уходы от удара. Особенно хорошо это получается в лесу. Капитан О'Лири правильно подметил самое главное, от врага нужно вовремя увернуться и чуть-чуть подтолкнуть его в сторону ближайшего твёрдого предмета лишив точки опоры. В общем заставь врага гоняться за собой, как щенка за цыплятами, и ты уже победил, ну, а что касается автомобиля, то я склонен объяснить это тем, что этот ваш Доминго всё же нажал вместо газа на тормоз. Если захотите выпить со мной, майор, то мы сможем встретиться с вами в ближайшие дни в том самом ресторане, возле которого завязалась драка. Я всё же хочу ещё раз попытать счастья и уговорить господина Мияги преподать моим мальчикам несколько уроков и надеюсь задержаться в Кадене на пару недель.
Майор усмехнулся и воскликнул:
- Святой отец, вы снова шутите! Только вводный курс у господина Мияги длится два года, а потому вашим сыновьям придётся задержаться здесь надолго и я полагаю, что их присутствие заставит солдат хоть немного сдерживать свои низменные страсти. Ваши парни, похоже, являются куда лучшими бойцами, чем вы об этом говорите.
- О, майор, вы не знаете моих мальчиков, они у меня всё схватывают на лету и очень упорны в тренировках. - Поторопился сказать Ланнель и, поднимаясь попрощался - Поэтому они не задержатся в этом городе больше, чем на три недели, а теперь если вы позволите, я покину вас, майор, и да храни вас Господь.
Исигава Мияги непонимающе смотрел на католического священника, одетого в старенькую чёрную сутану, и никак не мог взять в толк, что тому от него нужно. Он вежливо поклонился и сказал:
- Господин О'Рейли, ваши сыновья и без того самые великие воины, каких я только видел.
Ланнель, который по наущению Юджина О'Рейли только что разразился витиеватой тирадой, смысл которой сводился к тому, что он хочет чтобы его сыновья стали его учениками, но не договорил до конца и потому пожилой, но довольно крепкий физически японец воспользовавшись тем, что он просто был вынужден перевести дух, вставил в его речь свою фразу, тотчас рассвирепел. После того, как он провёл ночь в кутузке, его сначала битых два часа допрашивал следователь, затем ещё почти столько же времени майор Кроуфорд всяческими правдами и неправдами пытался выяснить, как трое парней отделали сразу шестнадцать человек, его снова втягивали во всяческую пустопорожнюю болтовню. Он сердито рыкнул и сузив глаза чуть ли не прошипел злым голосом:
- Послушай-ка ты, умник, я не спрашиваю тебя, что нужно моим сыновьям, а без чего они обойдутся. Я пришел к тебе с деловым предложением, ты передаёшь нам все свои знания, а я в благодарность за это исцеляю твою единственную дочь от лучевой болезни. Понял?
Исигава сразу осунулся и закрыв глаза прошептал:
- Хибакуся нельзя исцелить.
- Нет, ты меня сейчас точно доведёшь до припадка, сенсей недобитый! - Воскликнул маг в ярости - Я не спрашиваю тебя можно или нельзя вылечить хибакуся, а говорю тебе, что вылечу её. Неужели это так трудно понять, Исигава? Тебе всего-то и нужно сделать, что отвести меня к ней, я прочитаю над ней молитву, сделаю руками несколько жестов и уже через несколько часов твоя Саори будет весело смеяться и прыгать по комнате, как зайчик, а после этого ты позволишь мне проделать над собой кое-какие процедуры и затем погоняешь моих парней пару недель по своему бараку, пропахшему табаком.
Исигава посмотрел на мага безумным взглядом и спросил:
- Ты действительно можешь сделать это?
Ланнель встал и строго рыкнул:
- Веди меня к дочери, а то она не дай бог умрёт, пока мы тут с тобой болтаем, и мне потом придётся воскрешать её, а это совсем не входит в мои планы. Мне только того и не хватало, что разругаться вдрызг с вашими богами. Со своими проблем хватает.
Сенсей вскочил на ноги и, едва сдерживая дрожь в руках, торопливо направился к дверям. Хотя он и был одет в традиционное кимоно серого цвета, дом его вовсе не походил на японское жилище, так как прежде это был самый обыкновенный склад с конторой наверху. Исигава забыв обуть гэта чуть ли не выбежал в коридор и торопливой походкой направился из своего кабинета к лестнице, ведущей на второй этаж. Его ученики, сидящие в дальнем углу большого спортивного зала, открыли рты от изумления. Пару минут спустя Ланнель уже входил вслед за Исигавой Мияги в небольшую комнату превращённую в больничную палату. На больничной же койке с поднимающейся кверху половиной лежала под капельницей бледная измождённая девушка. Увидев отца, она слабо улыбнулась, губы её чуть шевельнулись, но она не смогла сказать ни слова и тот от ужаса закрыл лицо руками и глухо застонал от сильной душевной боли.
Ланнель чуть ли не насильно усадил Исигаву на стул, широко улыбнулся девушке, подмигнул и тотчас сотворил заклинание, погрузившее её в такой глубокий сон, что он был сравним со смертью. После этого маг достал из кармана свой анголвеуро и, пододвинув к кровати второй стул, сел на него и принялся сосредоточенно нажимать на руны, коих на нём было ровно в два раза больше, чем на обычном, магистерском, семьдесят две вместо тридцати шести. Хотя заклинание было невероятно сложным, пальцы его так и порхали по маленьким клавишам. Вскоре была готова первая магическая конструкция, он сделал руками широкие пасы и Саори воспарила над кроватью, игла сама собой выскочила из её вены, а капельница отодвинулась к окну.
Вторая магическая формула, как и третья, были подготовлены им заранее, так как маг уже довольно хорошо знал природу лучевой болезни. Сразу же после возвращения в город с авиабазы, он зашел в городской госпиталь и самым бесцеремонным образом допросил его главного врача с помощью магии. После того, как он нажал на кнопку анголвеуро во второй раз и подтвердил магическую формулу щёлкнув пальцами, девушку окутало золотистое облачко, а после третьей над ним появился кроваво-красный шар диаметром в полметра, который прострелил тело девушки тремя дюжинами лучей, которые под ней свивались в толстый жгут и, пройдя через кровать, уходили вниз на первый этаж и через пол под землю. После этого Ланнель почти полчаса составлял четвёртую магическую формулу и когда она была задействована, между девушкой и кроватью появилось, как бы её второе я, только зелёного цвета, соединённое светящимися, извивающимися шнурами с недрами острова Окинава и из него в тело девушки так же вонзились зелёные лучи, которые проходя сквозь её тело делались на выходе бурыми. Увидев рядом Исигаву, маг сказал: