По ходу сражения исчезновения Павлова становились все более частыми и продолжительными. «Он на фронте», – отвечал отчаявшийся начальник штаба командиру, который хотел поговорить с генералом. В конце июня, после шестидневного отсутствия Павлова, его вызвали в Москву, предали суду и казнили[71]. Впрочем, Сталин был недоволен и другими генералами. На войне важно говорить правду, но после репрессий 1930-х годов многие советские командиры боялись делать это. Никто не хотел закончить как Павлов, хотя замалчивание фактов могло иметь самые трагические последствия. Рано утром 28 июня Сталин вошел в кабинет маршала Тимошенко в здании Наркомата обороны и потребовал объяснить, почему ему не предоставили оперативную информацию о ситуации в Минске. Расплывчатый ответ Тимошенко только разозлил его[72].
– Ваш долг – контролировать ситуацию и держать меня в курсе событий, – сказал Сталин. – Вы просто боитесь сказать мне правду в глаза.
Жуков, который тоже находился в кабинете, спросил:
– Товарищ Сталин, разрешите нам продолжить работу?
Вопрос еще больше разозлил Сталина. Он сказал:
Что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует[73].
Нечасто Маршал Советского Союза в слезах выбегает из кабинета, но Жуков поступил именно так. Затем последовала еще более удивительная сцена: Вячеслав Молотов, хладнокровный палач, утешал плачущего Жукова. Когда они вернулись в кабинет, Сталин услышал правду: Минск захвачен, бо́льшая часть советских пограничных войск уничтожена. Ранее в тот же день две танковые группировки немцев встретились к востоку от Минска, открыв себе дорогу на Москву и заманив 290 тысяч советских солдат в ловушку, которая стала известна как Белостокско-Минский котел[74].
Сталин признал, что советское командование совершило большую ошибку.
Близился рассвет. Сталин, Молотов и Лаврентий Берия, генеральный комиссар государственной безопасности, народный комиссар внутренних дел СССР, стояли на подъездной аллее Наркомата обороны. В июньском небе занимался новый день. «Все потеряно, – причитал Сталин. – Я сдаюсь! Ленин основал наше государство, а мы все просрали[75]». (Да, по словам очевидца, Сталин владел современным языком[76].) К полудню следующего дня кабинет Сталина в Кремле все еще пустовал. Александр Поскребышев, личный помощник вождя, говорил звонившим, что товарища Сталина нет, и добавлял: «Я не знаю, когда он будет».
К вечеру Поскребышев начал отвечать более раздраженно. «Товарища Сталина здесь нет и вряд ли будет», – говорил он. Следующие несколько дней поговаривали, что Сталин, подавленный, растерянный и измученный бессонницей, бродит по своей подмосковной даче[77]. Однако, помня о том, как Александр Великий и Иван Грозный на время уходили в тень, чтобы проверить преданность своих сторонников[78], не все думали, что Сталин откажется от власти. Также ходили слухи, что он, временно отойдя от дел, читал книгу об Иване Грозном[79] и под впечатлением от его биографии нацарапал на обложке: «Мы победим!» Вероятно, все эти слухи были правдивыми.
Тяжелые потери, которые СССР понес в первую неделю войны, пошатнули позиции Сталина, и он не знал, кому можно доверять. Член Политбюро Анастас Микоян, приезжавший в резиденцию вождя 30 июня, позже писал: «Я уверен, Сталин решил, что мы приехали арестовать его[80]». Вечером по дороге в Москву у Берии возникла еще более пугающая мысль. «Мы застали Сталина в минуту слабости, – сказал он соратникам и добавил: Иосиф Виссарионович никогда этого не простит».
Вернувшись в Кремль 1 июля, Сталин снова взял в руки бразды правления. Он назначил себя председателем Комитета обороны, председателем Государственного комитета обороны, наркомом обороны и Верховным главнокомандующим[81]. Он также приказал перевезти тело Ленина в Сибирь, где его не достанут немецкие бомбардировщики[82]. В ночь перед отправкой Сталин лично посетил сумрачную Красную площадь, чтобы попрощаться с человеком, который перед смертью приказал снять Сталина с поста Генерального секретаря ЦК РКП(б)[83].
В последнюю неделю июня стояла жара под 40 градусов, в воздухе клубились облака пыли. Снова и снова поступали сообщения о поражениях Красной армии. Брест-Литовск[84], один из важнейших советских форпостов на Западном фронте, находился на грани капитуляции. На севере немецкая танковая группировка прорвала линию обороны в Прибалтике и двигалась к Ленинграду – второму городу России, а группа армий «Центр» мчалась на восток, приближаясь к Смоленску, от которого до Москвы оставалось всего 400 километров. Только на юге Красная армия успешно сражалась с захватчиками. Войска генерала Жукова замедлили продвижение группы армий «Юг» вглубь[85] Украины. В начале июля сводки о настроениях граждан, составляемые НКВД – своего рода полицией, которую Сталин использовал для наблюдения за людьми – и другими государственными учреждениями, складывались в пеструю картину набор в армию увеличился, а боевой дух был высоким как у молодых коммунистов-идеалистов, так и среди русских патриотов-националистов, чьи непростые отношения с Родиной были отражены в стихотворении «Дороги Смоленщины» [86].
71
30 июня Д. Г. Павлов был отстранён от командования Западным фронтом и вызван в Москву. По возвращении оттуда 4 июля арестован. Обвинён в трусости, бездействии, самовольном оставлении стратегических пунктов, развале управления войсками. 22 июля приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. В 1941 – 1942 гг. были расстреляны ещё 6 военачальников Западного фронта. В 1957 – 1958 гг. все они были реабилитированы. Считается, что И. В. Сталин сделал их «козлами отпущения» за катастрофу в начале войны.
73
Цит. по: Начало войны. Из воспоминаний А. И. Микояна // 1941 год: в 2 кн. Кн. 2 / сост. Л. Е. Решин и др.; под ред. В. П. Наумова; вступ. ст. А. Н. Яковлева. М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 497.
74
Речь идёт о событиях 28 июня. Тогда 2-я и 3-я немецкие танковые группы соединились в районе Налибокской пущи (западнее Минска), тем самым перехватив пути отхода большинству дивизий советских 3-й и 10-й армий. В тот же день немецкие войска заняли город Волковыск (Гродненская область), тем самым рассекли окружённые советские части надвое и замкнули малое кольцо в районе Барановичей, окружив 3-ю, 4-ю и 10-ю армии. 1 июля соединились войска немецких 4-й и 9-й армий, тем самым замкнув внешнее кольцо окружения, взяв в кольцо советскую 13-ю армию. 8 июля немцы ликвидировали котёл. К началу войны на Белостокском выступе находилось более 300 тыс. советских солдат. По итогам боёв под Белостоком и Минском погибли или попали в плен около 200 тыс. бойцов Красной армии.
75
Очевидцами, передавшими эти слова (вторую фразу), были А. И. Микоян и В. М. Молотов. При этом последний утверждал, что слов о сдаче не слышал и считает их маловероятными. Вторая фраза в русскоязычном оригинале выглядит так: «Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – все это просрали».
76
Цит. по: Начало войны. Из воспоминаний А. И. Микояна // 1941 год: в 2 кн. Кн. 2. С. 498. – см. ранее.
78
По всей видимости, имеются в виду легенда о том, что император Александр I не умер в 1825 г., а ещё долго жил в качестве старца-отшельника Фёдора Кузьмича, и реальное кратковременное царствование Симеона Бекбулатовича (1575 – 1576) во время правления Ивана IV Грозного. Версии о причинах их «ухода в тень» разнообразны.
79
По-видимому, в 1930-е гг. И. В. Сталин прочёл книгу известного историка Р. Ю. Виппера «Иван Грозный» (1922 г.). В 1942 г. она вышла в СССР в новой редакции, в 1944 г. – вновь переиздана. В 1942 г. вышла пьеса А. Н. Толстого «Иван Грозный», сохранившаяся в личной библиотеке Сталина с пометками вождя.
80
Этой фразы нет в первоначальном тексте воспоминаний Микояна, она добавлена его сыном, готовившим воспоминания к публикации.
81
Неясно, о каком «Комитете обороны (defense committee)» идёт речь. Возможно, за этим обозначением скрывается должность председателя Ставки Верховного командования, которую Сталин занял 10 июля 1941 г. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об образовании Государственного комитета обороны СССР» датировано 30 июня 1941 г. Народным комиссаром обороны Сталин стал 19 июля, а Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами СССР – 8 августа.
82
3 июля 1941 г. тело Ленина было отправлено в Тюмень. В апреле 1945 г. оно было возвращено оттуда в Москву.
83
Имеется в виду известнейший документ «Письмо к съезду» («Завещание Ленина»), надиктованный В. И. Лениным с 24 декабря 1922 по 4 января 1923 гг. В нём предлагалось переместить Сталина с этого поста, поскольку тот «слишком груб». Однако этого сделано не было.
84
Название Брест-Литовск (Брест-Литовский) город носил в XVII – начале XX вв., в 1923 – 1939 гг. именовался Брест-над-Бугом, с сентября 1939 г. после присоединения к СССР – просто Брест. Оборона Брестской крепости продолжалась с 22 июня по 23 июля 1941 г. (имеются сведения об отдельных стычках в августе). При этом большую часть крепости немцы заняли уже 24 июня, после 30 июня остались лишь изолированные советские очаги сопротивления и одиночные бойцы.
85
Имеется в виду танковое сражение в районе Дубно – Луцк – Броды 25/26 – 29/30 июня 1941 г., ставшее одним из крупнейших в истории. В нём войска советского Юго-Западного фронта, не добившись поставленных целей и понеся огромные потери (2648 танков, танковые потери вермахта в 10 раз меньше), тем не менее задержали на неделю наступление 1-й немецкой танковой группы и сорвали планы противника прорваться к Киеву и отрезать советскую львовскую группировку от остальных сил. Г. К. Жуков с 23 июня 1941 г. являлся представителем Ставки на Юго-Западном фронте, но командовал фронтом (до своей гибели 20 сентября 1941 г.) генерал-полковник М. П. Кирпонос.
86
Имеется в виду известное стихотворение знаменитого советского поэта и военного корреспондента К. М. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», написанное в 1941 году. Оно посвящено известному поэту и военному корреспонденту А. А. Суркову, который и является «Алешей». Полный текст стихотворения см., например, в: Симонов К. М. Собрание сочинений: в 10 т. / вступ. ст. Л. Лазарева; комм. А. Александровой. Т. 1. Стихотворения. Поэмы. Вольные переводы. М.: Художественная литература, 1979. С. 88–89.