Спустя несколько дней после захвата Минска начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии[92] генерал Франц Гальдер написал: «Можно без преувеличения сказать, что война выиграна за две недели». Большинство британских и американских военных были согласны с этим. Русские поначалу будут сражаться, чтобы их не сочли трусами, а затем, подобно британцам и французам в 1940 году, сдадутся или отступят. Однако, делая такие прогнозы, они не учли исторические факты. Начиная с польского вторжения 1605 года[93] до нападения Наполеона в 1812 году русские солдаты проявляли незаурядную храбрость и стойкость. Фридрих Великий, который воевал с русскими в XVIII веке, писал: «Чтобы победить [русского], вы должны убить его, заколоть штыком, а затем выстрелить в ублюдка»[94]. В ходе июньских боев на польской границе советские солдаты сотни раз демонстрировали беспримерный героизм и самоотверженность. В июле, через месяц после того как боевые действия переместились далеко на восток, горстка красноармейцев все еще держалась в цитадели Брест-Литовска на советско-польской границе. Перед смертью один из защитников крепости написал на стене: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина» [95].
В начале июля жители прифронтового Смоленска, города холмов и церквей, проснулись от скрежета и грохота тяжелых машин. Когда солнце развеяло утреннюю дымку, стало видно, что по всему горизонту растянулись колонны немецких танков. Масштабы и скорость немецких успехов под Белостоком и Минском 20 уничтоженных русских дивизий и почти 300 тысяч пленных за неделю с небольшим воодушевили Берлин и встревожили Москву[96]. В обеих столицах развернули карты и обвели красным Смоленск – последний крупный город на пути к столице. В начале июля под палящим солнцем началась битва. Немцы, заполонившие окрестности Смоленска, размахивая боевыми флагами и распевая патриотические песни, были олицетворением воинского шика, а защитники Смоленска были его полной противоположностью. Плохо экипированные и плохо обученные, солдаты Советской армии резерва мало понимали в военном деле в обычном его смысле и находились в Смоленске только потому, что больше некому было защищать город. Но народные предания и традиции вооружили русского солдата двумя классическими навыками. Во-первых, он умел убивать. Немецких военнопленных расстреливали на месте или, если позволяло время, калечили. Во-вторых, советский солдат умел умирать. Когда кончались пули, он шел врукопашную, а если не было поддержки артиллерии, он забрасывал немецкие танки бутылками с зажигательной смесью, более известными как коктейль Молотова. Один раненый радист две недели передавал информацию о маневрах немцев из кабины сгоревшего танка, пока его не убили. В конце июля, после нескольких недель ожесточенных боев, немцы взяли верх и дороги вокруг Смоленска заполнились длинными колоннами людей, марширующих на восток под бескрайним русским небом, которое они раньше не видели, навстречу судьбе, о которой не смели думать. Когда в августе боевые действия прекратились, 600 тысяч советских солдат были убиты, ранены или попали в плен[97], а Гитлер тем временем строил планы по колонизации России[98].
«Есть только одна обязанность: германизировать эту страну», сказал он своим генералам. «С этой целью мы приступили к строительству дорог, которые приведут в самую южную часть Крыма и к Кавказу. По всей длине эти дороги будут усеяны германскими городами, а вокруг этих городов обоснуются наши колонисты. <…> Мы не будем селиться в русских городах. Мы предоставим им возможность развалиться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу. Бороться с лачугами, уничтожать блох, поставлять немецких учителей, издавать газеты… это слишком мелко для нас. Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчик под своим контролем. В остальном пусть они [русские] знают ровно столько, сколько нужно для понимания наших дорожных знаков, чтобы они не попадали под наши машины»[99].
Если смотреть сквозь призму истории, Смоленское сражение стало стратегической победой СССР. Оно позволило выиграть время, чтобы укрепить оборону Москвы и восполнить огромные потери личного состава и техники, понесенные в первые недели боевых действий. Именно в Смоленске немецкое командование осознало, что победа обойдется им намного дороже, чем они рассчитывали. В 1939 и 1940 годах Германия получила большую часть Западной и Центральной Европы по выгодной цене в 50 тысяч погибших[100]. В Смоленске цена победы составила 80 тысяч убитых и раненых[101]; а впереди еще была Москва, а за ней – сотни других городов, поселков, деревень, лесов и степей. В начале августа, когда немцы потеряли половину состава[102], генерал Гальдер пересмотрел свое мнение о Красной армии: «Мы недооценили русского колосса… Когда мы уничтожаем дюжину дивизий, на их место приходит еще дюжина».
92
Гальдер известен, среди прочего, своим военным дневником, являющимся чрезвычайно ценным источником по военно-политической истории Второй мировой войны. См. на рус. яз.: Гальдер Ф. Военный дневник: Ежедневные записи начальника Генерального штаба сухопутных войск. 1939 – 1942 гг.: пер. с нем.: в 3 т. М.: Воениздат, 1968 – 1971.
93
Хотя ряд поляков участвовали в событиях Смутного времени в России начиная с 1604 г. (поддержка Лжедмитрия I и Лжедмитрия II), официально Речь Посполитая вступила в войну с Россией и вторглась в неё только в 1609 г. (война продолжалась до 1618 г.).
94
Фридриху Великому ошибочно приписывают фразу «русского солдата мало убить, его надо еще повалить». Он якобы сказал это после сражения при Цорндорфе (14 августа 1758 г.). На самом деле это парафраз Иоганна фон Архенгольца («История Семилетней войны», 1788 г.).
95
Эта надпись, датированная 20 июля 1941 г., была обнаружена в руинах казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД. Считается, что она сделана бойцом этого батальона Федором Рябовым. В 1952 г. кусок штукатурки с надписью был передан в Центральный музей Вооруженных сил в Москве, где экспонируется и сегодня.
96
Белостокско-Минское сражение датируется 22 июня – 9 июля 1941 г. По другим сведениям, в ходе сражения были уничтожены 23 советские дивизии. Приведённое количество пленных – это немецкие данные (288 – 324 тыс. чел.).
97
За время Смоленского сражения Красная армия потеряла 760 тыс. человек, в том числе 486 тыс. безвозвратно.
98
В начале августа закончился второй этап Смоленского сражения и боевые действия непосредственно под Смоленском. Однако на других участках они достаточно активно шли: 1 – 21 августа – бои на Смоленской дуге (3-й этап сражения); 22–29 августа – успешное наступление немцев на северном фланге: Великие Луки, Торопец; 30 августа – начало советских Рославль-Новозыбковской и Ельнинской наступательных операций.
99
По всей видимости, это фрагменты из застольной беседы Гитлера от 17 октября 1941 г., вечер. Однако данная речь была произнесена не перед генералами, а в присутствии рейхсминистра вооружений и боеприпасов Ф. Тодта и гауляйтера Тюрингии Э. Ф. К. Заукеля.
100
Имеются сведения, что ещё меньше: от 8 до 16 тыс. убитых в ходе Польской кампании и 27 тыс. убитых в ходе Французской кампании. Правда, было ещё немалое количество пропавших без вести: от 300 до 5 тыс. чел. в ходе первой и более 18 тыс. чел. в ходе второй.
101
По современным российским оценкам потери вермахта в Смоленском сражении составили 101 тыс. чел., в том числе 20 тыс. убитых. По расчётам авторитетного американского военного историка Д. Гланца они составили около 115,5 тыс. чел.
102
Согласно Ф. Гальдеру, к 13 августа 1941 г. вермахт потерял 390 тыс. чел., а группа армий «Центр» к 3 августа – 74,5 тыс. чел. Согласно Д. Гланцу, по итогам Смоленского сражения 900-тысячная (на 16 июля) группа армий «Центр» уменьшилась на 115,5 тыс. чел. (13 %). Половины состава потери достигли лишь в отдельных частях (так, на 28 августа танковые дивизии 2-й и 3-й танковых групп имели 45 % штатной численности танков, а 7-я танковая дивизия – 25 %).