чтобы он и его жена знали, что произошло на самом деле. Они не думали, что всё так радужно, в то
время как ты медленно умираешь прямо у них под носом.
Когда он отвернулся, я схватила его за руку и встала перед ним. — Ты не можешь этого сделать.
Это не их вина. Не сломи их.
— Одевайся, — приказал он. Затем он обошёл меня и двинулся вверх по склону к своему
грузовику.
Я крикнула в его удаляющуюся спину: — Если расскажешь им, я никогда не прощу тебя,
Лукас!
Мои слова остановили его. Он встал на мгновение, прежде чем повернуться и потопать назад
ко мне. — Так что же ты хочешь делать? Зарыть голову в песок? Молчать и вести себя, как будто
всё нормально? Просто, блядь, надеяться на лучшее?! Если это твой план, он - полный отстой.
Я старалась не дать его гневу пробраться ко мне. Он имеет на это право. Дело в том, что я
должна придумать какой-то план. Он выстраивался в глубине моего сознания, поскольку я
получила конверт из UCLA. Но у меня правда не было времени обдумать его, и, если я пойду на
это, то буду полностью игнорировать предупреждение мамы, которое она дала мне в том странном
сне, который мне приснился.
— Таков мой план до самого выпуска, — сказала я. — Затем я хочу отправиться в Лос-
Анджелес и попробовать найти своего отца. Если у него есть такая же сила, и если он также силен, как говорит моя бабушка, то может, он сможет мне помочь.
Лукас смотрел на меня, и я видела, как у него в голове завращались колесики, пока до него
доходило. Затем он кивнул. — Этот план не такой отстойный. Но твои сроки поджимают. Мы
должны отправиться сейчас же. Мы не должны ждать.
Мы? Его заявление напугало меня. Он хочет поехать со мной, и я так удивлена, что трепет
облегчения пробежал по мне. Но я все равно не уеду сейчас. — Я не сбегу от школьной карьеры, когда я так близка к выпуску, — сообщила я ему.
Он прищурил глаза. — Мертвым людям не нужны дипломы об окончании школы, — сказал он
натянутым голосом.
Мой рот отвис. Я знаю, что он ценой шока будет доказывать свою точку зрения, но я не могу
изменить её в своей голове. — Это то, что я делаю. Я не хочу спорить об этом.
— Осталось три недели. Слишком долго ждать. Ты не знаешь, сколько времени уйдёт на
поиски твоего отца. Ты ничего не знаешь о нём.
— Но Алек может. Я хочу поговорить с ним, прежде чем полиция его заберёт.
Он закрыл глаза и сжал переносицу. — Ладно, хорошо. Мы вместе поговорим с ним. — Он
шагнул ближе ко мне. Его глаза горели от боли. — Я в ярости на тебя за то, что скрывала это от
меня. Почему ты мне ничего не сказала? Ты снова пыталась защитить меня?
Сейчас я почувствовала усталость, и от опухоли в спине трудно стоять. Я кивнула в ответ,
безмолвно признавая свою вину.
— Разве я не говорил тебе избавиться от этой херни?
Я скрестила руки на груди. Я до сих пор не надела майку, и меня в первый раз осенило, что
кто-то может случайно наткнуться на нас и увидеть меня. Я с трудом могла поверить, как мало
меня заботило это прямо несколько минут назад, когда он трогал меня. Затем его слова канули. —
У меня есть новости для тебя, Лукас. Я не всегда могу делать все, что ты скажешь.
— Давай без шуточек, — сказал он. Я наблюдала, как он глубоко вдохнул, и морщинки на лбу
разгладились.
— Ты должна это прекратить, Рэй. Должна начать со мной разговаривать. Не могу терпеть, что
ты до сих пор не говоришь со мной. — Он протянул мне руку, и я шагнула ему на встречу, обняв
за спину с чувством, что ничто не может причинить мне боли, пока он прижимает меня к себе.
— Мне жаль, — прошептала я.
— Знаю, — тихо сказал он около моего уха.
Не знаю, как долго мы так стояли, просто держась друг за друга, прежде чем он отстранился, чтобы взглянуть на меня.
— Не нравится мне ждать три недели, — сказал он. — Ты понимаешь, что это крайний срок
прямо к твоему дню рождения. Мы должны убедиться, что ты увидишь свой восемнадцатый день
рождения. Я хочу, чтобы ты рассмотрела этот вопрос, приняв его в этот же самый день. Если дела
пойдут хуже, то уедем раньше. Без аргументов.
Со всем тем, что происходило, я, вряд ли, думала о моем дне рождения. Меня осчастливило,
что он помнил. Я кивнула головой, потому что слишком устала, чтобы спорить. — То, что
случилось сегодня вечером, мы почти кое-что сделали, — сказала я сонно, снова почувствовав
тепло, просто думая об этом. — Мы должны об этом поговорить?
— А что мы практически сделали? — невинно спросил он.