Ш. В. Штифель, мужчина 65 лет, крепкого телосложения. Раковая язва на левом крае простиралась от верхушки до основания и обнимала треть языка. Дно язвы хрящевой плотности. Затвердение переладило на мягкие части, одевавшие внутреннюю поверхность левой половины нижней челюсти. Припухлость лимфатических желез в левой подчелюстной области. Сильнейшие стреляющие боли в языке распространялись в левую половину головы. От боли затрудненное глотание пищи и бессонные ночи. В январе 1878 г. заметны были первые признаки изъязвления на языке. На 20-м году жизни имел ulcus primarium. В 1870 г. в Вене имел какое-то изъязвление на правой половине языка, уступившее лечению вяжущими средствами в течение нескольких дней. Перед поступлением в клинику долго лечился йодистыми препаратами и мышьяком.
26 октября 1878 г. приступлено было к отнятию языка. Захлороформировав больного, мы перевязали обе язычные артерии карболизованной струнной нитью. Затем сделали иссечение мягких частей вдоль края подбородочной области, отделили поднадкостничные мышцы от внутренней поверхности нижней челюсти и быстро извлекли язык. Когда перевязывалась вторая (правая) язычная артерия, больной уже очнулся. При отделении мышц больной был не вполне анестезирован и находился в полусознательном состоянии. В момент извлечения языка обнаружились явления задушения (asphyxia) при сильно сжатых челюстях. Разняв челюсти, мы сделали несколько движений искусственного дыхания: больной пришел в себя, вздохнул несколько рае глубоко и равномерно и стал показывать рукой на грудь, жалуясь на препятствие для свободного дыхания. Вслед за тем быстро наступили снова явления задушения, и прекратилось дыхание. Попытки искусственного дыхания продолжались более часа. Сделана была tracheotomia. Но все было тщетно: Штифеля мы не могли оживить.
От чего умер Штифель? Воспроизводим целиком протокол вскрытия, сделанного 27 октября 1878 г. прозектором при кафедре патологической анатомии И. И. Бурцевым. «По нижнему краю нижней челюсти рана, разъединяющая кожу и мышцы, прикрепляющаяся к подбородку. В углах раны перевязаны струнной нитью правая и левая язычные артерии. На передней части шеи находится другая круглая рана, разделяющая кожу и хрящи гортани. Sinus longitudinalis durae matris пуст. Pia mater мутна, сочна, легко отделяется от поверхности полушарий мозга. В боковых желудочках небольшое количество сывороточной жидкости. Задний рог левого бокового желудочка немного растянут. Сосуды основания мозга склерозированы. Околосердечная сумка богата жиром; в полости ее незначительное количество прозрачной сыворотки. Кровь больших сосудов темна и жидка. Сердце увеличено в поперечном размере; в бороздах его значительное отложение жира. Стенки левого желудочка толщиной в 1 дюйм. Intima aortae склерозирована в одном месте величиной с пятиалтынный. Полулунные заслонки утолщены, noduli Arantii увеличены. Ткань легких проходима, несколько отечна. Верхняя доля левого легкого малокровна, по краям эмфизематозна; на плевре его замечаются незначительные точечные кровяные подтеки. Правое легкое не отличается от левого. Слизистая оболочка надгортанника шероховата. В полости дыхательного горла и больших бронхов особенных изменений или сгустков крови нет, кроме раны под щитовидным хрящом, соответствующей ране, описанной при наружном осмотре. Печень увеличена вследствие жировой инфильтрации; на разрезе довольно плотна и мутна. Селезенка сращена с соседними частями; мякоть ее чрезвычайно дрябла, коричневого цвета. Почки увеличены, сосочки при давлении дают эмульсивную жидкость, а при разрезе из сосуда вытекает много жидкой темной крови. В полости кишечного канала найдены два экземпляра taeniae с пигментированными головками».
Прочитав протокол вскрытия, мы снова задаемся вопросом: отчего же умер Стифель? Данные вскрытия показывают, что смерть произошла вследствие асфиксии; найдено отсутствие крови в полостях сердца и огромное скопление жидкой темной крови в больших сосудах. Нигде не было сгустков крови. Чем была обусловлена асфиксия? Механического препятствия в дыхательных путях не найдено: ничтожное количество кровянистой слизи покрывало слизистую оболочку tracheae и дыхательное горло, и бронхи были совершенно свободны. Хлороформ не мог обусловить асфиксии, потому что больной вдохнул его сравнительно лишь небольшое количество, всего около 5. Хлороформирование производилось через сетчатый мешочек Esmarch’a. Анестезия наступила скоро, через 6 или 7 минут, без особых явлений возбуждения. Левая язычная артерия перевязывалась тогда, когда больной находился в состоянии полной анестезии; при перевязке же правой язычной артерии он был уже в сознании и отвечал на вопросы. Затянув петли на обеих язычных артериях, мы дали больному вдохнуть немного хлороформа, прежде чем приступлено было к подсечению мышц на подбородке. Явления асфиксии наступили, по-видимому, в момент разделения мягких частей на подбородке и обнаружились прежде, чем были окончательно отсечены мышечные прикрепления у внутренности подбородка. Язык был захвачен мюзеевскими крючками и увлечен в подбородочную область (regio suprahyoidea). Асфиксия продолжалась при сильном сжатии челюстей. Сжатие челюстей не препятствовало доступу воздуха в легкие, потому что для него имелся широкий путь in regione suprahyoidea. Челюсти были разведены непосредственно. Больной сделал несколько произвольных дыханий – явления синюхи временно исчезли. Больной указал рукой на грудь, как бы стараясь объяснить, что там препятствие для свободного дыхания. Затем явления асфиксии снова наступили, и жизнь прекратилась. Где же причина асфиксии? Не лежала ли она в сильном болевом ощущении? Под влиянием ощущения сильной боли может изменяться ритм сердца, ускоряется и становится поверхностным дыхание; под влиянием сильной боли рефлекторным путем может быть вызван спазм диафрагмы и мышц гортани. Но ведь больной все-таки находился под влиянием хлороформа (хотя и не вполне); следовательно, болевое ощущение должно было быть более или менее притуплено. Наконец, асфиксия обнаружилась прежде, чем началось вытягивание языка, которому можно было бы приписать усиление болевых ощущений в области левого язычного нерва.