3) Иногда применялся листеровский метод лечения огнестрельных ран во всей его строгости. Результаты оправдали самые смелые ожидания. Если метод применялся непосредственно после ранения и строго проводился, то очень часто достигалось безгнилостное заживление огнестрельных ран.
4) Открытое лечение ран применялось нередко после операций и преимущественно после ампутаций. Если достоинства этого способа лечения ран и не выяснились окончательно, то получена была возможность сравнения его с другими способами и доказано преимущество его перед прежними старыми способами перевязки ран.
5) Собственно оперативное пособие на театре военных действий подчинено было более строгим научным требованиям. Всегда производилось сортирование раненых и соответственно ему применялось врачебное пособие и непосредственное производство операции в тех случаях, где она была показана.
а) Ампутация поставлена была в более точные рамки показаний; точно определены были пределы для первичной ампутации, а вторичная производилась только там, где наступал предел сберегательного лечения.
6) Ампутация, вылущения и некоторые другие операции производились на обескровленных конечностях.
в) Распил кости при ампутации покрывался часто лоскутом надкостницы, и этот прием во многих случаях способствовал скорейшему заживлению раны и, может быть, уменьшению числа случаев позднейшего выделения секвестров после ампутации.
г) Новые приемы хирургической терапии предполагают, между прочим, употребление карболизованной струнной нити. Последняя война дала возможность собрать материал, на основании которого можно будет, может быть, разрешить вопрос о целесообразности исключительного употребления струнной нити при перевязке артериальных сосудов.
Естественное желание быть точным побуждает меня ограничиться этими краткими и общевыраженными определениями врачебной нашей деятельности на войне. Материалы еще не собраны, цифровых данных нет.
Я не могу окончить настоящей беседы, не упомянув еще о двух фактах, которые будущий историк развития нашего врачебного дела не минует отметить. Первый факт состоит в том, что во время только что оконченной войны не чувствовалось недостатка в военных врачах в такой мере, как бывало это во все прежние войны, и что на обоих театрах военных действий, как в Европе, так и в Азии, действовали исключительно русские врачи. История всех наших войн свидетельствует, что иностранные врачи наводняли наши армии; даже во время крымской войны 1853–1856 гг. правительство вынуждено было пригласить для действовавшей армии больше 100 иностранных врачей из Америки и Германии, Большинство из приглашенных врачей не удовлетворяло самым скромным требованиям: вербовали кого попало. Да и сведущие между ними приносили мало пользы, они не знали русского языка. А между тем крайняя эта мера сопровождалась нарушением одного из прекраснейших наших узаконений, на основании которого всякий иностранный врач получает право практики в нашем отечестве только тогда, когда выдержит испытание и получит диплом на звание врача в одном из отечественных медицинских факультетов или в медико-хирургической академии.
Второй факт представляет контингент специально подготовленных полевых хирургов, которые впервые функционировали в действующих наших армиях. Они пользовались большими служебными правами. 29 августа 1869 г. состоялся приказ, который все мы радостно приветствовали в свое время как факт важного прогрессивного приема со стороны военно-врачебного управления. На основании приказа молодые врачи, прослужившие некоторое время в военном ведомстве и успевшие изучить военно-врачебное дело, получали право возвратиться в медицинские факультеты для специального хирургического образования. При медико-хирургической академии был учрежден особый институт для специального хирургического образования молодых врачей, и в течение 8 лет из этого института выпущено было большое число врачей со званием полевого хирурга. Прекрасная мысль, лежащая в основании учреждения института полевых хирургов, не могла быть осуществлена вполне плодотворно. Программа института требует, чтобы молодые врачи окончили специальное свое образование в течение одного года. В это время они обязаны прослушать курс хирургической анатомии, курс оперативной хирургии (демонстративно на трупе) и посещать академическую хирургическую клинику. 40 хирургических кроватей, предназначенных для студентов 4-го курса, приходится эксплуатировать еще и в пользу полевых хирургов, курс которых ежегодно представляется в числе 20 или 30 человек. В этом мы видим самый существенный недостаток института полевых хирургов – они не имеют возможности получить достаточную клиническую подготовку. Очевидно, что клинические средства, предложенные для образования полевых хирургов, слишком недостаточны; необходимо их расширить. Мы полагаем, что программа преподавания могла бы остаться та же самая, но в распоряжение института полевых хирургов следует отдать одно из многочисленных больничных учреждений в столице. Здесь будущие полевые хирурги одновременно с теоретической подготовкой должны получить и практическое клиническое образование, занимаясь не менее двух лет в хирургических отделениях в качестве ординаторов. Им должно быть предоставлено право вполне самостоятельной деятельности и оперирования под руководством преподавателя.