Но, для того чтобы накормить всех раненых, сортировать их и оказать по возможности пособие, необходимо было иметь рабочие силы. Наличный состав госпитальной прислуги поубавился от болезней; оставшиеся люди были изнурены работой. Это обстоятельство было предвидено, на него было указано еще до устройства главного сортировочного пункта в Булгарени. Но, видно, помочь было нечем. Остановились на том, чтобы взять людей из слабосильной команды и употребить их как госпитальную прислугу. Эти едва оправившиеся после болезни люди, для госпитальной службы неподготовленные, составляли плохой контингент – мало от них было пользы. А в какой мере важно иметь рабочие руки в таких затруднительных положениях, это оценит всякий, бывший на главном перевязочном пункте после большого сражения. У нас есть резерв врачей при главной квартире действующей армии: отсюда командируют врачей, смотря по указанию обстоятельств, на равные пункты театра действий. Такое учреждение целесообразно, и оно может принести огромную пользу в руках администратора, поставленного в возможность действовать самостоятельно. Мне сдается, что образование летучих (подвижных) отрядов прислуги, т. е. санитаров низшего порядка, могло бы принести большую пользу, если бы дело это организовать на прочных началах. Такие отряды могли бы формироваться благотворительными обществами, Обществом Красного Креста и, отдаваемые в полное распоряжение военного ведомства, могли бы распределяться по военно-временным госпиталям соответственно случайно разбивающимся потребностям.
5 сентября я выехал из 63-го военно-временного госпиталя и направился в Свитов в качестве консультанта 50-го военно-временного госпиталя, который к этому времени успели кое-как организовать; скопление раненых было громадное.
50-й госпиталь лежал на пути транспорта раненых из-под Плевны. Много раз был описан Свищов. Это бойкий торговый город на правом, высоком берегу Дуная. Грязный, как все турецкие города, он представлял смешанное население и непосредственно после перехода через Дунай наших войск оказался наполовину пустым: все турецкое население города бежало, захватив кое-что из имущества; брошенные турецкие дома были разорены. Лучшие из этих разоренных домов были заняты под госпиталь. Таким образам, госпиталь оказался состоящим из множества отдельных домов, представлял своеобразную павильонную систему палат. Это помещение имело, без сомнения, огромные выгоды, и в гигиеническом отношении оно стояло выше, чем все казармы, больницы, конюшни и другие огромные помещения, отводимые иногда под госпиталь. Нужно заметить, что турецкие отхожие места при незатейливом своем устройстве не составляют источника заразы благодаря тому, что для них вырываются весьма глубокие ямы. Этим достигалась еще одна из гигиенических выгод, которой мы не должны были пренебрегать при выборе домов. Но громадных усилий стоила очистка этих забытых и разоренных домов, которые превращены были в склады всяких гниющих нечистот! Сначала не обращено было достаточно внимания на чистоту и опрятность, складывали раненых, торопились выиграть побольше мест и забыли о самом существенном условии этих помещений – об удовлетворительной гигиенической обстановке. Проф. Морковников (из Москвы), взявший на себя тяжелый труд очистки Овищевских улиц и госпитальных наших домов, работал поистине неутомимо; но труды его парализовались теми безвыходными условиями, в которые он был поставлен. В своем отчете, напечатанном в журнале «Здоровье», профессор описал все препятствия, с которыми приходилось ему вести борьбу чуть ли не ежедневно. Указанные преимущества расположения 50-го госпиталя в отдельных долинах не могли проявляться особенно благотворно ввиду целого ряда тех обстоятельств, на которые мы уже отчасти указывали выше. Мы не имели достаточно врачебных сил для ухода за больными и ранеными, разбросанными чуть ли не по всему городу; при этом госпиталь, устроенный на 630 мест, вмещал постоянно от 1500 до 2500 раненых и больных. Так было в то время, когда я приехал в Свищов в начале сентября после третьего плевненского побоища. Недостаток прислуги и неудовлетворительные качества ее тоже немало затрудняли правильный уход за больными. Разбросанность госпиталя затрудняла администрацию, которая по всему еще терялась в хаосе регламентации. Дома были разорены. Все сознавали необходимость исправления их, вставления окон, дверей, починки печей; ясно было, что предстояла насущная потребность готовиться к зиме. Хлопотали, писали бумаги, вызывали подрядчиков на торги, а дело все-таки не подвигалось. Уехал я из Свищова в конце сентября, оставив госпитальные наши помещения в таком же печальном виде, в каком застал я их в первый день своего приезда, т. е. все так же красовались они без дверей и окон, с ободранными полами и пробитыми печами. Впрочем, санитарное состояние госпиталя в этот период времени было недурно, что зависело прямо от времени года; выбитые окна и двери открывали пути для естественной вентиляции, совершавшейся беспрерывно днем и ночью. Но уже в это время, в сентябре, выпадали холодные дни, в которые больные и раненые страдали от холода.