Теперь на лице служащего отеля проступило изумление, граничащее с шоком.
— Но как же… Вы что же… Совсем без семьи?.. — выдохнул он.
— Так уж вышло, — пожала плечами я, смутно начиная догадываться, что зря разоткровенничалась.
— Что ж, очень сочувствую, — абсолютно не сочувствующим тоном проговорил он и жестом указал швейцару на меня.
Тот пригласил в сторону ресторации, а портье принялся строчить письма с утроенным рвением.
Я села за понравившийся столик у окна и заказала молочный коктейль с ягодами. Спустя пятнадцать минут в пустом обеденном зале стали появляться запыхавшиеся юноши и мужчины.
Первый вбежал внутрь и принялся оглядываться, а затем упёрся жаждущим взором в меня, победоносно улыбнулся и сел за ближайший столик. Официант как раз принёс мой напиток в высоком бокале, я отвернулась от навязчиво обожающего меня взглядом кора и посмотрела в окно. Там по мостовой шла группка из трёх юных вилерианок, на небольшом отдалении сопровождаемая компанией из дюжины вилерианцев. Судя по внешности, они все были родственниками. Девушки весело щебетали, а парни тщательно отыгрывали роли бдительных телохранителей. Ежесекундно сканировали взглядами прохожих и всячески демонстрировали готовность ринуться в драку. Самый младший, мальчишка лет тринадцати, смешно пыжился и колесом выгибал грудь, широко разводя довольно тощие руки в стороны. Лицо у него при этом было настолько важное, что я невольно улыбнулась. Сидевший за соседним столиком мужчина принял это за сигнал к действию.
— Прекрасная погода для прогулки, — сказал он вроде бы в воздух, но явно обращаясь ко мне.
Я ничего не ответила — побоялась повести себя слишком вызывающе. Эх, Полин бы сюда! Она бы подсказала, как держаться правильно.
Вскоре ресторация начала заполняться вилерианцами. Они все вели себя примерно одинаково: врывались в помещение, жадно его осматривали, находили глазами мою фигуру и занимали ближайшие свободные столики, а потом пожирали глазами. Некоторые призывно улыбались мне, другие бросали хищные, полные недоброго предостережения взгляды на соперников за моё внимание.
В общем-то, стало понятным рвение портье и желание поселить меня в одном из свободных номеров со скидкой. Судя по всему, за ужинами в отеле теперь действительно будет людно. К счастью, для меня сделали исключение и принесли еду раньше, так что основное столпотворение я не застала.
Чувствуя себя мартышкой на ярмарке, поела без аппетита и вернулась в номер.
Оказалось, что на улице за окном уже дежурили потенциальные соискатели на мою руку и задницу. Так всегда шутил про наших кавалеров папа, тонко намекая на отсутствие у нас с сёстрами сердец.
Задёрнув плотные шторы на окне, выходящем в небольшой парк, я в задумчивости искупалась и легла спать.
Ладно, завтра будет новый день, нужно разузнать по поводу работы и купить что-то из одежды. А эту собачью свадьбу просто игнорировать.
Вскоре я провалилась в сон, но парящей в облаках кровати там больше не было.
Глава 12. Вопреки ожиданиям
Утро порадовало зимним солнышком, даже настроение поднялось. Позавтракав в номере, я взяла с собой сто пенингов и отправилась на прогулку, которую планировала совместить с поиском работы.
Снаружи пахло весной. Вдоль бордюров по тротуарам робко ползли первые ручейки, где-то было скользко, а где-то, напротив, лёд под подошвами стал ноздреватым и хрустел, как сахарные карамельки на зубах. Закутавшись в свой нейтрально-серый плащ, я натянула капюшон, чтобы избежать ненужного внимания. Как там Лалисса сказала? «Мужского внимания ты хлебнёшь в таких количествах, что будешь им блевать»? Ха, да что она об этом знала в своём Таланне!
На меня смотрели. Гладили взглядами изгибы фигуры, касались ими лица и обещали неземное блаженство. Я чувствовала себя знаменитостью, которой забыли заплатить огромный гонорар. Дорогим спорткаром, произведённым в единичном экземпляре, касаться которого запрещает производитель, но оставить отпечатки своих потных ручонок на полированном кузове мечтает каждый. Гениальным шедевром живописи, который отделён от вожделеющей приобщиться к искусству толпы лишь тонкой верёвочкой да суровым взором смотрителя музея.
Казалось, будто взгляды осязаемы. Будто они оставляют на теле едва заметные следы, что не смываются даже под душем, а только копятся, наслаиваются друг на друга и формируют корку, внутри которой начинаешь потеть и задыхаться.
Стараясь выглядеть как можно увереннее в себе, я подошла к первому попавшемуся магазину готовой одежды. Колокольчик звякнул, когда открылась резная дверь, пропуская меня внутрь.
— Чудесного дня, юная кона! Женского платья у нас нет, — поприветствовал пожилой продавец, отрываясь от пришивания пуговицы. Поймав солнечный луч, на его лбу блеснул секвин.
В приоткрытой двери за его спиной виднелся маленький цех с несколькими швейными машинками и склонившиеся над ними головы кучерявых парней. Доносился ритмичный шум.
— Жаль… А сотрудников вы случайно не ищете?
Продавец удивлённо на меня посмотрел, но всё же ответил:
— Нет, у нас семейное дело, но в булочную в конце квартала требуется продавец. С утра видел объявление на окне. Попробуйте разузнать у них. А ещё лучше пусть работу ищет тот, кто будет её работать. Кому пришло в голову женщину вместо себя посылать? Докатились! — проворчал мужчина, а потом добавил уже мягче: — Доброго вам дня.
— И вам, — только и осталось ответить мне.
Стоило только выйти обратно на улицу, бодрящий влажный воздух забрался под капюшон. Булочную увидела издалека — батон на вывеске заманивал румяной корочкой, а в витринах были выставлены печенья, рогалики и даже один большой красивый макет торта. В уголке действительно примостилось объявление: «Требуется продавец». Я обрадовалась внезапной удаче и вошла внутрь, сияя самой доброжелательной улыбкой.
— Чудесного вам дня, кор!
— И вам чудесного, милейшая кона! — улыбнулся из-за прилавка дородный усатый мужчина.
— Я увидела объявление о работе. Скажите, место ещё свободно?
— Разумеется. Только сегодня объявление вывесили.
— И какой вы предлагаете оклад?
— Восемьсот пенингов в месяц, — громко ответил он, задорно шевеля усами. — Достойная работа, особливо для тех, кто без опыта. В цех ещё поварёнок нужен, но там оклад шестьсот, зато берём аж с тринадцати лет. А вы для кого интересуетесь?
— Для себя, — ещё шире улыбнулась я. — А опыт работы продавцом у меня есть, хоть и небольшой…
Добродушие мужчины мгновенно растворилось в манящих ароматах свежей выпечки.
— Вас? Продавщицей? Издеваетесь? — припечатал он и недовольно скрестил волосатые руки на могучей груди.
От растерянности я так и застыла перед прилавком, не в силах понять, с чего такая перемена.
— Нет… А что такого?..
— Что такого? — хмыкнул он. — Да ничего! Вы покупать что-то будете?
Я отрицательно покачала головой, потом развернулась на пятках и вылетела прочь из недружелюбного заведения. Что ж, хорошо, когда работодатель сразу демонстрирует, какой он козлина, и не приходится тратить пару месяцев на то, чтобы это выяснить самой. Дурной нрав у начальника — это не тот сюрприз, который хотят получить подчинённые.
Следующее заведение с объявлением я обнаружила случайно. В ювелирную лавку тоже требовался продавец. Войдя в царство сверкающих камней и мерцающего металла, я остановилась у прилавка. Сидящий за ним молодой длиннокосый мужчина широко улыбнулся, поднялся мне навстречу и спросил:
— Досточтимая кона, чем могу быть полезен?
— Чудесного дня, кор. Мне бы хотелось…
— Конкор! — радостно поправил он, указывая на секвин у себя на лбу. — Я уже два дня женат!
И с такой гордостью он об этом объявил, что я не могла не расплыться в искренней улыбке.
— Примите мои поздравления! Видимо, одной коне очень повезло.