Наэлектризованная предвкушением, чуть не забыла одеться. Вышла из ванной прямо в объятия Мейера, который уже успел накрыть столик с закусками и занавесить окна, создав в каюте приятный полумрак.
Вилерианец стиснул меня в объятии и жадно поцеловал, а потом зашептал на ухо:
— Я сейчас, подожди немного.
Он исчез в ванной, а я зацепила из тарелки дольку похожего на красный персик фрукта и забралась на широкую кровать с ногами. По вкусу он больше напоминал манго, что только добавило ему очков.
Мейер присоединился ко мне через несколько минут, с влажными волосами и в чистой рубашке. Сев рядом с кроватью на пол, вилерианец погладил мои обнажённые колени и очень серьёзно сказал:
— Лиза, ненаглядная моя, я не представляю своей жизни без тебя и очень прошу стать моей женой. Клянусь беречь от опасностей и любить так сильно, как только сумею, подарить тебе обеспеченную жизнь, заботиться о наших детях и дать тебе всё лучшее, что только смогу.
Я обвила его шею руками и поцеловала, а потом коротко ответила:
— Пока нет.
Мейер удивлённо замер, сбитый с толку моими действиями и ответом.
— Почему?
— Потому что по современным обычаям моего мира надо сначала пожить вместе какое-то время. Снял с меня свой секвин — теперь жди, когда я разрешу налепить новый.
— Но… Лиза… по нашим традициям мужчина не должен спать с женщиной до брака. До того, как докажет серьёзность своих намерений в отношении неё.
— Извини, Мейер, но я не пойду за тебя замуж только ради того, чтобы с тобой переспать, а в серьёзность твоих намерений я и так верю, — фыркнула я и укусила его за мочку уха, чтобы не расслаблялся. — Так что выбирай.
И он выбрал.
Повалил меня на постель и принялся покрывать лицо и шею горячими, короткими поцелуями. Шершавые ладони при этом скользили по моему телу и трогали всё то, что не могли потрогать вчера. Я задохнулась от счастья и удовольствия, а потом ещё и от удивления, когда расстегнула рубашку Мейера.
— Это что? — шокированно спросила я, указывая на его грудь.
— Вчера вечером увидел твоё имя на себе в зеркале, и мне очень понравилось, как оно выглядит. И место хорошее, прямо на сердце. Я поэкспериментировал с красками, и вот что получилось.
На правой стороне его груди красовалась выведенная моим почерком гордая надпись: «Лиза». Коснулась пальцами татуировки и ошеломлённо моргнула. Доктор конкор Лаен такое бы точно не одобрил. Просто герб созависимых отношений какой-то.
Провела пальцем по линиям и спросила:
— Но зачем?
— Ни за что не хочу забыть вчерашнюю ночь. И на кисточки теперь не могу спокойно смотреть, — признался Мейер.
— Ты сумасшедший! — прошептала я и обняла его покрепче.
Нет, ну надо было додуматься до такого! И в то же время… и в то же время мне стало дико приятно. Я притянула к себе своего вилерианца и стянула с него сначала рубашку, а потом и штаны. От близости мощного горячего тела под кожей забурлило игристое вино. Мейер стянул с меня пеньюар и приподнял над постелью, а я вдруг растерялась. Первый раз — самый запоминающийся. Это же такая ответственность! И как лучше?
— Мейер, а что тебя сильнее всего возбуждает? — хрипло спросила я, не в силах решиться ни на что конкретное.
— Ты.
Короткий, уверенный ответ отдался в теле спазмом удовольствия.
А дальше раскалённый горячими поцелуями разум отказался участвовать в стратегическом планировании, и всё произошло само собой. Я даже не поняла, как оказалась подмятой под пышущее жаром тело Мейера, как он тесно прижал меня к себе и как осторожно наполнил до предела. М-м, никаких возражений против классики.
Оплела его ногами и вцепилась в плечи, подставляя шею под поцелуи. Вилерианец двигался слишком плавно, словно чего-то опасался, но я не стала торопить, чтобы он не подумал, что делает что-то не так.
— Ты просто потрясающий, Мейер. Совершенно потрясающий.
В этот момент в меня хлынула его магия. Кажется, он совсем потерял контроль, потому что её было слишком много, а движения стали рваными, как и его дыхание, но это только прибавило остроты ощущениям.
Мейер совершенно сходил с ума от близости со мной, и это заводило настолько, что когда он вжал меня в постель в отчаянном сладком порыве, тело запульсировало ответным удовольствием. Ничего даже не приходилось объяснять, он словно чувствовал меня, словно был настроен на каждое желание, и вскоре я оказалась стоящей на коленях и прижатой спиной к его груди, а стальные пальцы смяли грудь и начали ласкать именно так, как хотелось сильнее всего.
Яркие вспышки наслаждения следовали одна за другой. Мы наконец дорвались друг до друга и с жадностью утоляли ту жажду, что мучила обоих. Жажду не просто физической близости, а полного безоговорочного слияния.
Несколько часов спустя пришлось признать: Мейер оказался куда выносливее.
— Любимый, я больше не могу… — взмолилась я. — Есть хочу. И пить.
— Лиза, пожалуйста, выходи за меня замуж, — попросил Мейер.
Видимо, посчитал, что обязан жениться после всего, что со мной сделал. Я же считала, что он должен для начала накормить.
— Нет, любимый. Давай я запомню твоё предложение и сама тебе скажу, когда буду готова к браку. Вилерианки ведь сами могут предложить на них жениться, так?
— Так, — кивнул он. — Но вдруг ты застесняешься или забудешь? Нет, я буду предлагать, пока ты не согласишься!
В голосе звучало столько решительности, что проще было скинуть его с дирижабля, чем переубедить.
— Хорошо, но тогда предлагай не чаще раза в месяц.
— Нет. Это слишком редко. Я буду предлагать каждый день, — безапелляционно заявил он.
Нет, вы только посмотрите! Вот стараешься, лишаешь человека девственности, а он потом такое заявляет! Ни стыда, ни совести! Ничего лишнего!
— Раз в неделю, иначе просто надоест, — сдалась я и смилостивилась: — Но если я забеременею, то разрешено внеочередное предложение.
Мейер просиял.
— А жить ты будешь со мной?
— Конечно, а где ещё мне жить? Кстати, на какой стадии готовности твой дом?
— Ну-у-у... — неуверенно протянул Мейер. — Жить там пока нельзя. Но мы можем пожить у Эла. Или в гостинице.
— В гостинице так в гостинице, — покладисто отозвалась я.
Жить с родственниками Мейера я теперь была согласна только при условии, что рожу их сама.
Возникшую паузу использовала с толком — поела и выпила половину кувшина ягодного морса.
— Кстати, у меня для тебя подарок. Он будет ждать в Листаматуре.
— Что за подарок? — заинтересовалась я, хлебнув ещё немного морса, хотя лезло уже с трудом.
— Секретный. Но такой, который нельзя купить. Особенный.
Портрет? Ну наконец-то!
— Обожаю подарки, сделанные своими руками, — промурлыкала я, обнимая своего вилерианца.
— Тогда хочешь, я сделаю тебе массаж? — вкрадчиво предложил Мейер.
— Хочу! — мечтательно протянула я.
Только полная дура откажется от массажа, сделанного любимым человеком. А я хоть иногда и дура, но не полная. Очень даже стройная.
Про массаж нужно сказать отдельно. Очень много вопросов к мастеру. Крайне непрофессионально оказанная услуга. Во-первых, массажист был гол. Во-вторых, его больше заботили ягодицы и бёдра, чем спина и шея. В-третьих, он постоянно тёрся об меня своим аргументом, что наверняка нарушало мои потребительские и клиентские права. В общем, стыдоба, а не массаж. Обязательно потребую ещё один сеанс.
Все вопросы о наказании для коны Ирэны и коны Ваендис, нашем будущем доме и даже подарке, о котором с плохо скрываемой гордостью говорил Мейер, оставила на завтра. Всё, на сегодня я кокос-никакос.