– Если так, то наш милый господин, сын достопочтенного главы, наследник клана, намеренный вознестись и занять высокий чиновничий пост в небесном чертоге, очень даже опасен. Вы только вообразите, скольким воинам равен по силе демон-змей, и сами испугаетесь цифре в вашей голове!
На некоторое время все за столом притихли. Даже новоприбывшие и подслушивающие этот разговор задумались. Облокотившись на стол и положив голову на руку, Бань Лоу привлек внимание окружающих своим вопросом:
– Ну так и? В чем ваша сила, молодой господин?
Тут же несколько десятков пар глаз вперились в У Чана. До всего этого первой же мыслью наследника было переубедить всех, просто сказав: «Вы ошибаетесь, такого не было, я не убивал этих демонов!» Однако гости все время перебивали друг друга, да и только. И вот, когда выпал шанс, а зрители с интересом ожидали ответа – причем ответа, касающегося способностей будущего бога, а не количества поверженных им, – У Чан вдруг осознал, что он и слова обронить не может. Его взор по неясной для него самого причине устремился на двух людей, восседающих в центре зала, – главенствующих отца и матушку. Разумеется, их уже облепили люди, веселившиеся и болтавшие без умолку. Они шумели так, что их было не перекричать. Однако из-за того, что пьедестал был расположен выше уровня пола, лица родителей были видны четко, как пагода[7] для хаотично дрейфующей лодки.
По-видимому, неосознанное действие У Чана было желанием увидеть их одобрение. Вместо этого будущий бог ощутил на себе внимательный взгляд главы. Мысли мужчины пронеслись в голове сына, а тяжелые брови и прищур глаз смотревшего сверху вниз как бы намекали: «Говори то, что будет правильным, а не то, что тебе вздумалось».
Несмотря на то, что У Чан потратил время на раздумья – пусть и всего несколько мгновений, – сказать он все же ничего не смог. Вдобавок выражение лица отца и обеспокоенный вид матери стояли перед его глазами.
На одном дыхании генерал Бо прошептал:
– Ну что же вы скромничаете, юный господин? Прошу, порадуйте же нас скорее!
– Д-дело далеко не в скромности, – отозвался У Чан, сжимая свой подол руками. – Было бы о чем разглагольствовать… я просто…
– Просто выполняли свой долг! – подхватил один из мужчин.
– Да нет же… – успел обронить наследник, но другие уже принялись осыпать его сопутствующими вопросами.
– Какой же силы удар молодого господина, раз он считает это обычным долгом?
– И это мы, уважаемые, только про демонов говорим! Вообразите, скольким культистам не свезло во время осады столицы Лунъюань повстречать будущего бога У Тяньбао на своем пути. Так и вижу потрясение на их лицах, когда они поняли, перед кем стоят!
– Невероятный юноша… – отметил господин Бань Хэн.
– Если честно, таким я вас себе и представлял: великодушным и неиспорченным амбициями – лишенным всяких клеш. В вас с рождения был сокрыт талант, это я понял, наблюдая за вами, еще когда вы были юны.
– А как же спасение госпожи Луань Ай? Если бы не вы в ту роковую ночь, того и гляди Восток был бы охвачен бесконечным горем!
– Тогда от меня мало что зависело, – спокойно заверил У Чан. Но тут же четко ощутил, что сделал то, с чем весь вечер страшился столкнуться. Лица присутствующих так и поплыли от изумления, будто горячий воск по подсвечнику.
– Как же ничего не зависело? Зависело, еще и как!
– Диву даюсь такой скромности! Нам бы поучиться у нынешней молодежи. Многие знают подробности письма, что направил дом Луань. Такое количество подвигов, а вы все скромничаете! Северный убийца демонов…
– Верно, Северный убийца демонов!
В жарком обсуждении чарки господ наполнились обжигающим губы напитком и в тот же миг опустошились. У Чан вступил в излюбленную обществом игру, в которой никогда не побеждал. Теперь восхваления и похвала, доставляющие наследнику изрядный дискомфорт, только увеличатся, а то и вовсе станут несуразными по типу: «Вы невероятно привлекательный молодой человек, все тяньцзиньские красавицы будут вашими».
Многие генералы старались остаться в памяти У Чана, обратить на себя его внимание, чтоб в будущем при удобном случае получить от него снисходительную помощь с Небес. Единственный, кто явно ни слова доброго не произнес в адрес У Чана и всеми силами держался не съязвить, – Бань Лоу. Он с самого начала светской игры в любезности скривил лицо, но полностью безучастным не остался. Кто из присутствующих, как не он, хорошо понимал характер У Чана и знал, что тот из себя представлял? Юноши часто пересекались и изучали друг друга в спорах и мелких перепалках. Бань Лоу прекрасно знал: больше всего на свете наследник не выносит лестных речей в свой адрес. Так что и он приложил свою руку, подкидывая пару вопросов в разгоряченную толпу.