Подобная шалость вполне могла вызвать досаду: это же надо придумать столь необычный способ, чтобы что-то показать человеку! Да еще и в такой момент! Но Го Бохай лишь добродушно улыбнулся:
– Задача для этого уважаемого оказалась довольно нелегкой. Может, я взгляну, дабы освежить память?
У Чан с радостью согласился, и наставник распахнул глаза. Свежесорванный листочек был в разы крупнее листьев льна, о котором в первую очередь подумал наставник. Гладкий, удлиненной формы, он помещался в ладонь, слегка не достигая подушечек пальцев, однако Го Бохай все еще не понимал, какому растению он принадлежит. Он задумчиво осмотрелся, справедливо рассудив, что найдет его неподалеку. Оказалось, У Чан привел учителя в самую гущу сада своей матушки. Под ногами – выложенная из идеально ровного камня брусчатка, по одну сторону – нераспустившиеся хризантемы, по другую – белоснежные миниатюрные кусты азалии, чуть поодаль на горизонте – юная магнолия. И лишь одно небольшое деревце, стыдливо выглядывающее из-за спины наследника, Го Бохай никак не мог признать. Подойдя ближе, он выставил руку с листом на уровне глаз и сравнил. Сомнений быть не могло – листок сорван именно отсюда.
– Так вон оно что, однако я все еще не понимаю…
– Учитель, вы разве не узнаете? Ну да, оно совсем молодое, с меня ростом, тоненькое и немощное. Стоит подождать, и через пару лет будет куда крупнее своего северного собрата! Я посчитал, что вы с первого взгляда узнаете персиковое дерево с Востока. Моя вина, стоило приложить больше усилий и привезти взрослое, тогда бы вы уже скоро смогли насладиться его плодами!
Выражение лица наставника вдруг едва уловимо переменилось. Издревле у смертных имелось четкое разделение между видами персиковых деревьев. Тот, что произрастал на Севере, люди называли «декоративным». Он походил скорее на высокий кустарник и приносил небольшие и несладкие плоды. Второй можно было встретить лишь на Востоке ближе к Югу. Люди считали его предшественником персиковых фруктов, а потому прозвали «истинным совершенством», или «Даром императора». Этот вид в поре цветения впечатлял своим обликом: шершавая кора на изогнутых ветвях напоминала высохшую треснутую землю, а в высоту он мог достигнуть более двух-трех чжанов[1]! Бесчисленное количество ветвей и листьев укрывали от жары плоды, благодаря чему они созревали сладкими и сочными. Однако названия персиковых деревьев появились отнюдь не из-за их размеров или вкуса плодов. Свойства – вот что их определяло. «Декоративный персик» действительно таковым и являлся, «Дар императора» принес смертным защиту от любых тварей из мира демонов: в пределах его ветвей никакая нечисть не может существовать спокойно, об умышленном нахождении в его тенях и речи идти не может. Проще говоря, все демоны обходят за версту «истинное совершенство».
Разумеется, У Чан прекрасно знал обо всех свойствах привезенного подарка. И желал посмотреть на реакцию наставника. Он внимательно следил за выражением лица учителя и успел заметить ужас, мелькнувший в его ясных глазах. Однако Го Бохай вдруг склонил голову набок и одарил ученика улыбкой:
– Если я правильно понял, ты привез это дерево специально для меня?
Ничего в голосе наставника не насторожило У Чана, и он простодушно согласился:
– Все верно, учитель.
– Любопытно. Давно мне не дарили ничего подобного. Хочу рассмотреть поближе. – Говоря это, Го Бохай резко шагнул вперед, но был перехвачен руками взволнованного ученика. Такого У Чан совсем не ожидал и испугался – вдруг что-то случится?
На губах наставника появилась и тут же исчезла торжествующая усмешка. Помнится, после встречи с Кукловодом наследник правдой-неправдой, но все же уговорил учителя не поднимать одну тему. Он даже фразу обронил: «Мне не нужно знать, кто вы – человек, демон или еще кто-то». Однако сейчас ситуация выглядела совсем иначе. Го Бохай невинно уточнил:
– В чем дело? Мне нельзя подходить к своему же подарку?
У Чан с минуту стоял неподвижно, глядя в землю. Наставнику только и оставалось, что разглядывать густые завитки серебристых волос на макушке, но спасать зарвавшегося мальчишку он не спешил. Наконец наследник сдался. Его глухой голос нарушил тишину:
– Простите этого недостойного. Я усвоил урок.
– Какой именно?
У Чан потер рукой пылающую шею и, найдя в себе храбрость, приподнял пунцовое от стыда лицо. Тоскливо взглянув в ответ, он тяжело вздохнул:
– Я не должен был сомневаться в вас. Извините. Извините, я… Я…
Не дослушав, наставник за пару легких шагов подошел к деревцу и громко вскрикнул: