Выбрать главу

Я почувствовал, как разъедающая меня печаль превратилась в темный гнев. Это начало овладевать мной, когда я попытался бороться с этим и цеплялся за последние крупицы своего здравомыслия. Если я полностью потеряю контроль, никто не знает, какие разрушения я могу устроить.

Я схватил янтарный графин за горлышко, и золотистая жидкость быстрым движением перелилась внутрь стакана. Поднося горлышко стакана к губам, я с трудом допил остатки. Жидкость обжигала горло, распространяя тепло по всему телу. На мгновение ярость внутри меня утихла, и я почувствовал, как меня охватило спокойствие. В груди немного потеплело. Но это ненадолго. Мои эмоции слишком бурны, а мои силы слишком близки к поверхности, поскольку мои вены переполнены алкоголем.

Моя грудь снова сжалась, но на этот раз у меня перехватило дыхание. Быстро поднимаясь и опускаясь в отчаянных вдохах, в то время как мое сердце громко стучало в ушах, когда я разваливался на части. Представить, что я никогда больше не увижу ее улыбки, не услышу ее смеха или не почувствую тепло ее кожи в своих руках — это невыносимо.

Внезапно все, что я видел — это оттенки красного.

Рев вырвался из моей груди, без сомнения, вибрируя по всему замку. Обрывки теней набрасывались на меня, сбивая книги с полок, разбивая произведения искусства о стены и швыряя стулья по комнате, пока они не разлетелись вдребезги. Буря того, что казалось нашей злополучной любовью, вылилась в неистовые порывы отчаяния и гнева. Мои тени бушевали вокруг меня с развязанным хаосом, гася огонь и погружая комнату во тьму, когда я откинул руки назад и издал гортанное рычание.

Я ударял кулаком в ближайшую стену снова, и снова, и снова. Звук хрустящих костяшек моих пальцев наполнил воздух, прежде чем почувствовал боль. Я почувствовал, как мой зверь высвободился — как первобытная, неконтролируемая сила внутри меня, — но моя душа осталась позади, и мое сердце плыло по течению без нее. Кровь хлестала из моей раненой руки. Она окрашивала стену, оставляя вмятины там, где мой кулак сталкивался с кусками камня, осыпающимися на пол.

Я не остановился, даже когда моя изуродованная рука распухла от жестокого обращения. Я продолжал пытаться выплеснуть все эмоции, душащие меня. Надеясь, что это превратит их в прах и пустую боль, и один вдох унесет их навсегда.

Моя рука зажила сама собой, но я этого не заслужил. Я не заслуживал освобождения от боли, точно так же, как Эмма не освобождена от контроля, которая эта сила оказывала на нее. Сила, которая оставалась в ее душе, даже когда она сняла корону и оторвала от нее кусочек, прежде чем уйти от меня. И именно поэтому наша связь заблокирована абсолютной тьмой… Она все еще потеряна для нее. Моя рука безжалостно пульсировала, когда она безвольно повисла сбоку, заставляя меня вернуться в настоящее. Я склонил голову, усталость овладела мной, а на лбу заблестели капли пота.

Я собирался сделать еще глоток бурбона, когда понял, что уже допил остаток. От графина теперь не осталось ничего, кроме миллиона осколков бриллиантов, рассыпанных по полу. Я с шипением наморщил лицо, когда барабан неумолимо стучал у меня в голове, а в глазах задвоилось. Я выпил чертовски много. Это подтвердилось, когда я споткнулся, опираясь руками о стену. Я глубоко вдохнул и выдохнул воздух из легких. Я хотел заглушить боль, не чувствовать, как она разрывала меня на части, хотя бы на мгновение, но я не мог. Я не сделаю этого, пока она не вернется ко мне.

И с этой мыслью в голове я оставил осколки своего сердца на полу вместе с беспорядком, который я устроил. Сила во мне медленно вернулась в мое тело, пока оглушительная тишина не заполнила комнату. Я сделал шаг вперед, к открытой стене, которая вела в спящий лес. Мои ботинки превращали битое стекло в пыль вместе с той частью меня, которую я не мог собрать обратно.

Прохладный ветерок согревал мое тело, пока я из-под тяжелых век смотрел в полуночное небо. Там разбросано несколько звезд, их свет отражался в спокойных лужицах воды, разбросанных между деревьями на лесной подстилке. Но мой взгляд прикован к чему-то другому…

Я вынырнул и призвал свои крылья, чтобы прыгнуть вперед, рассекая ночной воздух, чтобы приземлиться на крыше. Выступ моего замка, хранящий так много воспоминаний. Но как только мои ноги коснулись поверхности, я пошатнулся, и мне потребовалось на несколько мгновений больше обычного, чтобы восстановить равновесие, прежде чем я запрокинул голову и смотрел на луну.

Сегодня вечером она не полная, а просто представляла собой полумесяц, который, похоже, едва держался. Я по-прежнему зациклен на этом, когда голос наполнил мой разум словами, сказанными однажды раньше.