Мои глаза начинают гореть, цепляясь за зрелище с каждым мощным взмахом их крыльев, когда они подлетают ближе, оставляя за собой темный туман теней.
— Неужели они…
Эмма заканчивает то, во что я, кажется, до сих пор не могу поверить, но мое сердце знает, что это правда.
— Все избранные.
Их было так много… И все они были в ловушке, пока она не освободила их. Что-то сжимается внутри меня, останавливаясь на их глазах. Они поблескивают серебром, но под ними скрывается обещание мести, выраженное жесткостью их взглядов. Чтобы вернуть жизни, которые были у них украдены. Но что у всех них общего, так это то, кто является их целью.
Мои глаза следуют туда, где стоит Уиро, когда его крик гремит в воздухе, почти разлетаясь на мелкие кусочки. Его руки дико мечутся, пытаясь обрушить на них смерч теней. Он увеличивается в размерах, рассекая воздух. Его движения торопливы и неуверенны, он не отрывает взгляда от всех синхронно летящих виверн.
Полуоборотни используют свои руки, чтобы отбрасывать тени, а полностью обращенные открывают челюсти так широко, как только могут, выпуская огненные тени с коллективным ревом. Все они обладают одной и той же темной силой, стремящейся в крутящийся вихрь и разрушающей его прежде, чем он сможет подобраться достаточно близко, чтобы коснуться их.
Это зрелище вселяет в меня надежду, потому что только мы двое, владеющие его силой, не сможем справиться с ним. Это только пробьет брешь в его броне, но сотни из нас, объединив наши тени, могли бы уничтожить его, могли бы, наконец, избавить мир от его проклятия. Уиро думал убивать нас избранными одного за другим, пока их больше не останется, легкая задача, потому что у одного человека нет шансов. Но мощная армия? Это привело бы к другому итогу.
Я понимаю, что моя теория верна, когда Уиро делает шаг назад, не сводя глаз с мчащихся к нему виверн.
— Пора, — говорит Эмма на одном дыхании.
Это одно слово возвращает меня к тому риску, который нависает над нами, но я доверяю ей всем, что во мне есть. Не раздумывая, я прижимаю ее ближе к себе, потому что нам нужно покончить с этим раз и навсегда. Эмма заслуживает жизни без чьих-либо попыток взять ее под контроль. Чтобы, черт возьми, иметь свободу дышать и покончить с этой игрой на выживание, в которую ее втянули.
Битва все еще бушует внизу, когда я складываю крылья, позволяя нам падать быстро и прямо, как летящая стрела. Расстояние между нами и Уиро быстро сокращается, но прежде чем мы оказываемся рядом, я кричу:
— Финн!
Его голова на мгновение вскидывается, как раз в тот момент, когда его локоть отводится назад, чтобы встретиться с Испорченным, который пытается атаковать сзади, в то время как его внимание остается на том, кто перед ним. Его клинок глубоко вонзается в тело Испорченного перед ним, а сам он весь забрызган кровью, один рукав его туники порван и свисает с плеча.
Несмотря на то, что его грудь тяжело вздымается, ублюдок ухмыляется и готов к тому, что настанет его время блеснуть. Он выдергивает свой клинок одним резким рывком, перемещаясь за спину Уиро, и упирается рукой в землю перед своими ногами. Золотое кольцо с шипением оживает, мерцающая чернота портала открывается и начинает распространяться шире. Сила могущества Финна заставляет его ботинки скользить по грязи, но он умудряется уперется каблуками в почву, удерживая портал открытым, пока мы подбираемся все ближе и ближе.
Уиро все еще сосредоточен на вивернах, пытаясь сбить их с неба, не подозревая о нас двоих, летящих прямо на него. Мы рассекаем воздух, волосы Эммы развеваются позади нас над моим плечом. Ветер кусает нашу кожу, заставляя мои глаза гореть, но я заставляю их оставаться открытыми. Мы рассекаем темноту, как заточенный клинок, и тени, окутывающие лес, кружатся вокруг нас вслед за нами.
Как только мы оказываемся достаточно близко, Эмма испускает глубокий вздох, прежде чем протянуть руки, посылая луч света, который обвивается вокруг ноги ее отца. В тот момент, когда ее сила касается его, он откидывает голову назад, рыча от боли, как будто свет прожигает его одежду и выжигает кожу.
Все происходит как в тумане, мы несемся через портал, цепь ее силы тащит его за собой. Я бросаю быстрый взгляд через плечо, и масса виверн следует за мной. Все они остаются в идеальном строю, когда ныряют волной.
Единственный рев раздается в небе от полностью обращенной виверны спереди и по центру, в то время как остальные имитируют его. Их крики отражаются друг от друга, когда они складывают крылья. Виверна впереди выдыхает пламя теней, но я не вижу, что происходит, когда воздух превращается в лед, и мои мышцы напрягаются от резкой разницы, стремясь согреться.