Не в силах сдержаться, я провел носом вверх по изгибу ее шеи, глубоко вдыхая.
— Мне не нужно видеть, чтобы найти тебя, — ее спина выгнулась навстречу мне, и я даже не думал, что она осознала, как ее тело предавало ее.
Ее тени слегка рассеялись, позволяя мне увидеть влажную ночную рубашку, идеально облегающую ее изгибы. Рычание завибрировало низко в моей груди.
— Ты можешь завязать мне глаза, связать меня или бросить на дно гребаного океана. Пока ты существуешь в этом мире, ты не сможешь спрятаться от меня. Твой аромат запечатлелся в моем существе, и мелодия твоей души взывает к моей, независимо от того, в каком оттенке тьмы она танцует, — моя ладонь сжала ее запястья сильнее, когда я поднес другую руку к ее подбородку, позволяя себе провести подушечкой большого пальца по ее нижней губе. — И на случай, если тебе потребуются дополнительные разъяснения, мое сердце отчаянно жаждет биться в унисон с твоим.
Тени ее силы постепенно уменьшились еще больше, позволяя мне смотреть на нее более отчетливо. Моя рука убралась с ее лица, и я нежно положил ее на ее сердце, которое билось в своей почерневшей клетке. Ее тело напряглось от моего прикосновения, грудь замерла, когда она задержала дыхание. Затем мой пристальный взгляд встретился с ее, серебро в моих глазах засветилось ярче, чтобы разбиться о темную бездну, затопляющую ее. Мы оба сосредоточились на этом моменте, не в силах отвести взгляд.
Я призвал свои собственные тени обвиться вокруг ее, переплетаясь, когда наши энергии сливались воедино. Они ласкали друг друга, как двое потерянных любовников, наконец воссоединившихся. Чувствуя, что в данный момент мне ничто не угрожало, я ослабил хватку на ее запястьях и прижал ладонь к грубой коре над ее головой.
Воздух из ее легких медленно вышел. Маленькая искра разгорелась внутри связи, и на мгновение холодные врата, отделяющие ее от меня, распахнулись. Вместе с искрящимся видением ее руки, покрытой багровым, положенной прямо на мою кровоточащую грудь, когда я освободил ее из камеры Уиро. Поверх моего шрама, который предназначен исключительно для нее.
Она покачала головой, и воспоминание исчезло, заставляя меня поверить, что я только что видел, что и она. Щит в ее сознании открыто соединился с моим, проталкивая это воспоминание через связь, даже если она этого не осознавала.
— Эмма, — я собирался заговорить, но перед моими глазами вспыхнуло другое воспоминание.
Моменты, когда тьма поглощала ее. Когда я бежал к ней, а она смотрела на меня сверху вниз и прижимала руку к сердцу. Значение, такое ясное тогда. Это было проявление любви.
Теперь она имитировала воспоминание. Ее рука медленно накрыла мою руку на своей груди, и мои глаза последовали за движением.
— Я чувствую… — прошептала она.
Мои серебристые глаза прорезали темноту, когда они снова поднялись, чтобы умоляюще посмотреть на нее, и устремленный взгляд на меня.
Она осторожно положила другую руку мне на грудь, прямо туда, где под рубашкой находился мой шрам. Чувствуя, как наши органы бились синхронно, ее пальцы с силой впились в меня.
— Я чувствую.
Воздух вокруг нас стал осязаемым с ростом нашей силы, кружащейся как единое целое, заставляя мои крылья расправиться и заключить нас в клетку. Одним быстрым движением я схватил ее за талию и притянул вплотную к себе.
— Вот ты где, маленький демон.
Мое тело излучало больше тепла, прижимаясь к ее коже, которая начала нагреваться. Черные омуты ее глаз стали повержены серым, как будто ядовитый туман пытался рассеяться. И при виде ее в моих объятиях казалось, что тучи наконец расступались, позволяя мне выйти под солнце после бури отчаяния.
Она снова напряглась рядом со мной, прежде чем ее мышцы расслабились, зная, что частичка ее мрачности рассеялась, и я увидел вопрос, который она хотела задать, заставляющий ее брови приподняться.
— Нет ничего более крепкого, чем узы обреченных супругов.
Она прерывисто вздохнула и отвела взгляд от моей груди, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на меня. Я уверен, что она увидит черные щелочки моих зрачков, немного увеличившиеся, чем раньше, из-за зверя во мне, желающего заявить на нее права всеми способами.
Ее глаза метались между моими.
— Но мы с тобой не…
Я прижался своим ртом к ее губам, чтобы не дать ей произнести еще какие-нибудь слова. Мои губы, прижатые к ее губам, создали вокруг нас завораживающий импульс, который заставил меня внутренне застонать. Я не мог насытиться, и как только я провел языком по ее губам, желая, чтобы она впустила меня… она впустила.