Я резко кивнула.
— Ты жаждешь мести?
Он посмотрел на меня краем глаза. Мои мышцы слегка напряглись, когда он полностью рассматривал меня.
— На этот раз нет, но я понимаю, почему ты так думаешь, — он ненадолго замолк. — Ты никогда не должна была сбегать из моих камер. Только моя сила была ключом, который мог открыть замки, которые я установил. Итак, похоже, моя сила течет по его венам. Затем добавь это к теням, которыми он жонглировал в моей библиотеке, в которую ты вторглась… — он замолк в раздумье.
Между нами повисла тишина, но я отказывалась произносить ни слова.
Еще через минуту он глубоко вдохнул, словно пытаясь избавиться от снедающего его разочарования, а затем мотнул головой в сторону воды перед нами.
— То, что ты видишь перед собой, — это моя самая заветная любовь — Море Душ.
Мой взгляд немедленно вернулся к стоячей, блестящей воде, и, когда я прищурилась, я увидела… Тела. Трупы плавали внизу в чистом море смерти. Глубокий вдох наполнил воздух, когда грудь Уиро расширилась и сдулась.
— Оно ждет следующую душу, которую я выбрал и которой я должен владеть. Ты приведешь его ко мне. В тот момент, когда он погрузится под воду, его душа отделится от тела и отправится в потусторонний мир, куда даже я не смогу отважиться пойти.
— Загробная жизнь, — сказала я, не отрывая взгляда от безжизненных глаз, наблюдающих за мной из глубины.
— Да. Может, я и Бог Тьмы, но я не могу отправиться в загробную жизнь, поскольку не могу забрать души, которые уже мертвы.
— Разве Пограничный Камень не может дать тебе доступ в загробную жизнь?
Мышцы на его челюсти напряглись, а ноздри раздулись, когда я посмотрела на него.
— Мм. Камень, который я выковал, который ты так любезно уничтожила. Тот, который взорвался от созданного тобой уровня силы, когда усилилась родословная двух Богов. И теперь даже корона повреждена. Этот камень теперь не имеет никакого значения.
Завиток его тени приподнял мой подбородок в твердой хватке, заставляя мои глаза оставаться на нем.
— Мне не нужны никакие души из загробной жизни; мне нужна только одна.
— Что мне нужно сделать? — спросила я.
Цветочные ароматы смешались с металлическими, и воздух погустел у меня на языке, застревая в горле, когда я сглотнула.
— Прежде чем ты отправишься за принцем Дрейвеном, ты выполнишь еще одно задание и докажешь мне, что можешь справиться с поимкой принца, — его глаза смотрели на меня, и я закаляла свою выдержку. — Сначала ты должна привести ко мне мужчину, который проскользнул сквозь пальцы смерти и избежал моей власти. Покажи мне, что ты дочь тьмы, даже за пределами этого царства.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дрейвен
— Еще раз, — ровный спокойный голос Финна пытался смыть пылающую ярость, разгорающуюся внутри меня.
Я закрыл глаза и снова сосредоточился. Все, что я видел — сплошная тьма, но пробуждались и другие мои чувства. Вдалеке слышно щебетание птиц, шелест листьев на ветру и нежный скрип ветвей, сливающихся в раскачивающуюся песню.
Твердая земля под ногами давала мне опору, а от высоких деревьев доносился аромат сосен. Я вдохнул густой, туманный воздух и позволил ему наполнять мои легкие, пока он не начал щипать.
На одном долгом, протяжном вдохе я протянул руку к узам, покоящимся в моей груди. Проникая глубже внутрь, прорываясь сквозь барьер и молясь, чтобы я, черт возьми, что-то почувствовал. Чтобы смог найти нити, которые соединяются с другим концом.
Чтобы смог найти свое сердце.
Мою пару.
Эмму.
Но все, на что я натыкался — это холодная каменная стена, отгораживающая меня от нее. Я не понимал, где она и что чувствовала. Если она вообще, черт возьми, жива. Одна только мысль о том, что Бог Тьмы перерезал ей горло или поглотил ее душу, и о том, что она умирала в полном одиночестве, убивала меня.
Моя грудь затрепетала, и это оборвало последнюю нить, сдерживающую мою ярость. Рычание, которое вырвалось из меня, сотрясло землю под моими ботинками, сотрясло деревья и заставило сотни крыльев биться против ветра. Я ударился об эту непроницаемую стену, отгораживающую ее от меня, отчаянно желая рассыпать ее в прах.
Я знал, что если бы мы были официально связаны ритуалом, я бы почувствовал, что ее вырвали из этого мира с непреодолимой болью, если бы ее сердце перестало биться. Потому что она забрала бы мое с собой. Только мы не связаны полностью. И я не уверен, что бы я почувствовал, если бы она была мертва прямо сейчас, поскольку я не мог чувствовать ее последние месяцы. Все это не имело для меня смысла, и только еще глубже погружало меня в безумие из-за страха, что я никогда не узнаю, что с ней случилось, если мы не сможем ее найти.