Я еще раз ударил кулаком по стене, скрипя зубами и вливая в нее свою силу с такой мощью, что от удара у меня закружилась голова. Я резко открыл глаза, на мгновение ослепленный мягким свечением, пробивающимся сквозь облака, и покачнулся на ногах.
— Эй, Драв, успокойся, — рука Финна крепко сжала мое плечо, помогая мне удержаться на ногах. — Ты занимаешься этим с рассвета, а сейчас уже полдень. Ты спал едва ли больше пары часов в день. Тебе нужно что-нибудь съесть и сделать перерыв.
Мои руки запустились в волосы, крепко сжимая темные пряди.
— Прошло три гребаных месяца, Финн!
Мой голос звучал громче, чем я намеревался, но я не мог взять свои слова обратно. Итак, я попытался снова, говоря более мягко.
— Мы должны были уже найти ее.
Он отпустил мои плечи и скрестил руки на груди.
— Мы найдем ее, но тебе также нужно позаботиться о себе, иначе не будет тебя, чтобы спасти Эмму. Ты зачахнешь или впадешь в чертову кому от истощения. Ни один из этих вариантов не включает возвращение Эммы.
Он прав. Он чертовски прав, и я хотел врезать ему за это. Но как я мог сидеть сложа руки и отдыхать, когда она где-то там? Как я должен спать, когда закрывал глаза и видел ее застывшие, пустые глаза, безучастно смотрящие на меня в ответ? В последний раз, когда я видел ее, она была поглощена темной силой. В ее венах текла черная кровь. И когда я пристально посмотрел ей в глаза, я практически увидел, как это ожесточило ее душу.
Мои руки задрожали, когда я думал о каждой ночи, когда сон ускользал от меня. Эти ночи я проводил, прочесывая каждый двор, выслеживая каждую Провидицу, которую мог найти, и заставляя их всех делать одно и то же. Попытаться найти ее при помощи фрагмента ожерелья, которое сорвалось с ее шеи. Оно содержало в себе последние остатки ее сущности из-за маленького красного пятнышка, украшающего его. Это означало, что она поранилась, когда оно сорвалось с её шеи, и я надеялся, что она не почувствовала этого, когда ее силы проявились. Потому что тогда я представлял, как она не только уходит, но и то что она при этом испытывала боль. И все же каждый Провидец, которого я находил, приходил к одному и тому же результату… ничего. Они нигде не могли найти ни единого ее следа.
Ворчание и лязг металла вырвали меня из моих мыслей. Я повернулся и увидел Кору и Кая, практикующихся в ее навыках, которыми она была полна решимости овладеть. Она едва не погибла при Дворе Пепла, но Финн перенес ее к нашей целительнице Галеане, которая работала всю ночь, используя свои силы, чтобы остановить кровь и зашить брюшную полость Коры обратно. Затем она погрузила Кору в глубокий сон еще на две недели, чтобы сохранить неподвижность ее тела и завершить заживление самостоятельно. Мы все трое по очереди сидели у ее кровати, но Финн дежурил дольше и почти не отдыхал. Лицемерный ублюдок.
Кора была в смятении, когда наконец проснулась. Ей не терпелось узнать, где Эмма, когда ее взгляд метался по нам троим, стоящим у ее кровати. Финн был единственным, кто сел рядом с ней, взял ее за руку и сообщил новости. Она осталась лежать в своей постели и плакала еще неделю.
Затем, однажды, она выбежала с полными решимости кулаками и потребовала, чтобы ее научили драться. Чтобы помочь вернуть Эмму домой.
Главная цель.
Забавно, что теперь это дом для многих из нас. Не мой двор как таковой, а мы все вместе. Тем не менее, мы все знали, почему все чувствовали себя сломленными. Ничто не будет казаться завершенным, пока ее серебристые глаза не заглянут мне в душу, пока она не произнесет слова, которые пронзали меня ее острым язычком.
Я посмотрел, как Кора крутилась, затем нырнула под меч Кая, взмахивающий над ее головой, прежде чем она пнула носком ботинка. Удар пришелся ему в грудь и отбросил его на пару шагов назад. Рядом со мной издал удивленное фырканье Финн.
— Прирожденная.
Я бросил на него взгляд и увидел, как его глаза отслеживали каждое точное движение, которое она делала. Легкий изгиб его губ и выражение, мерцающее в его взгляде, которое я видел раньше только один раз.
— Она отказывается пропускать тренировку. Она усердно работала, и Эмма будет гордиться этим.