— Ирада Баже, госпожа. Я так много слышала о вашем роде! В Иббелии многие известные торговые дома сотрудничают с вашими представителями, но я и не рассчитывала, что у меня когда-то появится подобная возможность, — отпустив мою руку, она повела меня дальше по магазину. — В качестве подарка, позвольте преподнести вам этот веер.
Остановившись у одной из стоек, она сняла один из вееров и уверенно раскрыла его. Черного цвета аксессуар был расшит золотыми узорами, которые складывались в изображение цветов. Я приняла подарок и неопытным движением сложила его.
— Он прекрасно сочетается с цветом ваших глаз, госпожа. Когда на Иббелию сходит особо сильная жара, подобные веера там — необходимый компонент дня.
Решив, что более удобной одежды я более нигде не найду, я распрощалась с Ирадой и оставила Элади разбираться с формальностями. Выйдя на улицу вместе с двумя сопровождающими, я еще раз неумело раскрыла веер и, обмахиваясь, задумалась о дальнейших действиях.
Помимо Лии существует еще одна проблема. Микель, мой нынешний младший брат. Мне совершенно не хотелось возиться с ним и уж тем более настраивать его против Лии — это точно приведет меня в тупик, из которого меня выведет только смерть. Задача усложнялась тем, что у меня не было никаких идей касательно того, каким путем я могу вернуться в свой мир. Если я буду четко следовать роли, то у меня будет больше конкретики и меньше поводов сомневаться, но что, если я умру раньше назначенного срока? Или из-за моих действий история изменится так, что прийти к логичному финалу уже не получится? В романе Микель выдвинул против Меланты обвинения, и она была отправлена на виселицу, но ведь это стало результатом ее многолетних действий, повторить каждое из которых я не смогу.
Потому, на данный момент моим единственным вариантом остается ожидание. Прожить пять лет до финала не кажется особо трудной задачей, но за эти годы многое может измениться. Я могу, конечно, попытаться закрыться в своей комнате и провести там пять скучных лет, но это не спасет меня от эпидемии, сумасшедших культистов и восстания, во время которого все члены Мограж сыграли свои роли. Другими словами, я должна позаботиться о том, чтобы все действующие лица дошли до финала и стали моим шансом выбраться отсюда.
— Тебе нужно преподать урок, мелкий оборванец! Тогда ты научишься уважению!
Услышав резкий голос, я переминаюсь с ноги на ногу от неожиданности. Посмотрев в сторону крика, замечаю, что вокруг виновников сцены уже собирается толпа. Судя по всему, оборванцем оказался тот же мальчишка, что пристал ко мне на улице, и сейчас и он, и мужчина, одетый в начищенную броню, валяются на земле.
— Кто он? — я прикрываюсь веером и смотрю на одного из рыцарей.
— Он служитель Ордена Аззма, госпожа. Видите знаки солнца на броне? Такие символы дозволено носить только представителям церкви.
Я снова оглядываюсь в сторону конфликта и вижу, что церковник уже поднялся и схватил незадачливого мальчишку за шкирку. Тот пытался вывернуться и недовольно вопил, чем злил мужчину еще больше.
— Это дозволительное поведение для представителя церкви? — мой вопрос был риторическим, но рыцари все равно отрицательно покачали головами. — Тогда следует направить уважаемого служителя Аззма по верной дороге.
Сложив веер, я направилась в сторону мужчины. Главное не вступать в открытый конфликт с церковью — пожурить его немного будет достаточно.
— Уважаемый служитель, не кажется ли вам…
— А ты еще что за уличная девка? Его мамаша?
На секунду я растерялась, но затем меня переполнил гнев. Может этому выродку вскружило голову декольте моего платья, но от публичной порки его это уже не спасет. Сзади послышались быстрые шаги.
— Да как ты смеешь! Раскрывать рот в сторону нашей… — я быстро взмахнула рукой, останавливая своих вспыльчивых защитников на полпути.
— Ваши слова задевают меня, уважаемый служитель. Неужели вы считаете, что бедные уличные девушки не заслуживают снисхождения?
— Снисхождения? — уродец усмехнулся, продолжая трясти мальчишку за шкирку. — Подобные отродья заслуживают только очищения огнем! Без вашей мерзости Терагот стала бы империей закона и благочестия, а не оплотом разврата и греха!
Вокруг нас зашептались наблюдатели, явно не разделявшие столь категоричной позиции. Оно и понятно — большинство из них торговцы и простолюдины, а значит, как никто осознают, что тяжелая жизнь легко отправит либо на улицы, либо в могилу. А слышать подобное от самой церкви, защитницы всех обездоленных…