Только бы он благополучно преодолел дорогу. Он — будущее Арргелл.
Когда погасли радуги в священной роще, нашему жрецу было пророчество. Однажды, наследник Арргелл приведет в священную рощу девушку, к которой выйдет белый единорог и над водопадами вспыхнут семь радуг. Закончится увядание и на Арргелл вернется радость и снова зазвучит детский смех.
Другого наследника у Арргелл нет, поэтому вся надежда на Эринкена. Каждую из живущих на наших землях девушек он уже приводил в рощу, надеясь на чудо. Но чуда пока не случилось. Возможно для его исполнения нужно выполнение еще каких-то условий… Подозреваю, что у не все пророчество жрец нам поведал, так как на дальнейшие вопросы замыкается в себе и говорит только: «Всему своё время… Многие знания — многие печали». Упрямый старик!… Сколько ж ему лет? Его еще отец Деренкена помнил! Да, наша земля дает нам долгую жизнь, дольше, чем у других народов. За это нас тоже ненавидят и завидуют… Полагаю, долголетие кроется именно в свойствах нашего острова, ведь продолжительность жизни наших людей, живущих за пределами Арргелл, короче и сопоставима с остальными народами.
Только бы Эринкен благополучно достиг Арргелла!… иначе и несущую спасение для Арргелл некому будет вести в рощу...
Глава 4
Миринталь Азур Тхаш
Я купила место в торговом караване, следующем в Лагасскую империю. Конечно, то , что молодая дама путешествует одна да еще в мужском костюме не совсем обычно, однако, никто особо не удивлялся, принимая меня за наемницу. Для поддержания легенды я попробовала сначала наняться в охрану каравана, но торговец отказался — дороги из Милента в Лагасс безопасны, нападения случаются крайне редко. Я оплатила место и теперь двигалась вместе с караваном, старательно пряча жадный интерес ко всему увиденному: Милент, торговцев, караван — воочую я видела впервые. Мысленно я представляла дорогу хорошо — образование мне дали отменное. Немного магии — отвод глаз, и мне никто не мешал. Предвкушение новой жизни, свободы приятно будоражило сознание. О оставленном Атхи я старалась не думать, не сейчас. Наш эмират достаточно замкнут: свои законы, порядки, традиции, жесткая иерархия… Нет, не сейчас… сейчас ни вспоминать, ни думать о родных нельзя… Для того, чтобы отвлечься, я стала планировать дальнейшие действия: достигнуть школы магии в Лагассе, пройти испытания, оплатить обучение, получить диплом свободной магессы… Я потом можно найти работу или в Лагассе, или в Миленте — поближе к родным… нет, нельзя, не думать, не вспоминать… тогда Лагасс — магов там ценят.
Чувство опасности обрушилось внезапно, как ведро ледяной воды на голову. Я словно мысленно услышала голос Орин: «Щиты!». Сосредоточенно наложила на себя защиту. Надеюсь, получилось… Я собралась, сконцентрировалась и размяла кисти рук. И во время!
Пронзительно засвистели стрелы. Одна ударила по моему плечу, но не причинила вреда — осыпалась пеплом. Щит держал.
Заметалась расслабившаяся охрана, не ожидавшая нападения. Всадники напали с двух сторон. Я немного растерялась. Это был первый увиденный мною бой. Вскрики, ругань, звон клинков. К ногам моего коня упал раненный охранник, выпуская лук. Я ловко наклонилась, перехватив лук. Встретилась взглядом с раненным. Он «увидел» меня, понял и протянул колчан со стрелами здоровой рукой.
Главное, хорошенько прицелиться немного магии и мои стрелы будут точны. Напавшие в безлико-коричнево-бурой одежде - хорошая мишень. Итак…
Ни одна из пущенных мной стрел не пропала даром: все нашли цель. Я старалась ранить, не убить. Нападение было отбито. Раненных нападавших добили. Не до гуманности. Оставлять за спиной раненного врага — глупость. Так говорил дед. Но предаться воспоминанием я не успела: почтеннейший владелец каравана, торговец, или, как называли в Лагассе, купец Аранон Милт впал в истерику. Видите ли он возит товары этой дорогой уже двадцать лет и это первое нападение! Везунчик. Светлая Мать видно благоволит к нему. Но со стороны смотреть на экспрессивные выкрики и причитания взрослого мужчины было даже смешно. Хотя на лицах охраны и его работников не промелькнула даже тень улыбки. То ли уже привыкли к такому, то ли это мне, воспитанной в традициях сдержанности Атхи, было непривычно и в диковинку такое поведение.
Их охранников каравана двое оказались ранены легко, двое имели более тяжелые колотые раны и один убит.
Караван встал лагерем. Убитого сожгли на погребальном костре. Раненных осмотрел лекарь купца.