В головной пещере Василий и Курт расположились с меньшими предосторожностями. По их мнению, вполне хватило парочки наружных средств раннего оповещения, если вдруг еще какие-то незваные гости решатся с неурочным визитом. Разве что старший группы установил свои часы на сигнал конкретной побудки через пять часов. Посидел некоторое время на своем ложе, прислушиваясь к храпу Петра, шелесту ветра в щелях у входа, и только потом расслабился.
Но проснулся за четверть часа до обозначенного подъема не по сигналу своих часов. Тяжелый, хоть и не громкий стон вырвал его из сна, да так и продолжился почти беспрерывно. Немец тоже приподнялся, и они в две пары глаз теперь смотрели на шевелящегося Торговца. Тот явно не осознанно правой, не забинтованной рукой царапал слой бинтов у себя на груди, словно задыхался от недостатка воздуха.
Василий вскочил на ноги, приближаясь к кровати и давая отмашку Курту:
- Тебе еще больше часа спать, дрыхни! Я тут сам присмотрю.
Тому не следовало повторять подобную команду дважды: сразу откинулся на одеяла, повернулся с облегченным вздохом к стене и тихонечко засопел. Усталость последних дней сказывалась и на этом веселом, неунывающем парне. Тогда как старший группы стал соображать, чем помочь раненому. Среди них наибольшими познаниями в медицине обладала Дана, но и без ее вмешательства становилось понятным, что у так нежданно здесь оказавшегося Дмитрия Светозарова нечто вроде кризиса. Скорей всего не ведомые пока для остальных ранения, вызвали такие сильные болевые ощущения, что начались некие неосознанные бредовые галлюцинации. Температура оказалась не смертельной, всего тридцать восемь и пять, так что опытный воин и сам понял что надо сделать для снятия кризиса. Благо наличие уникальных аптечек считалось обязательным для каждого члена группы. Как и умение с этой аптечкой обращаться.
Вначале прижать руку, убирая риск нарушения повязки. Затем первый укол общего обезболивания. Следом второй - успокоительный. Чуть позже попытка напоить бесчувственное тело слегка подогретой водой. Не получилось. Ведь недаром в тело тяжело раненого вводили питательные вещества скорей всего через капельницу.
И уже глядя на затихающего раненого, Василий подумал:
«Стоит ли тратить на него уколы, невероятно ценные в этом мире? А вдруг как раз этих капель лекарств и не хватит в будущем для спасения боевой подруги или товарища? Если Динозавр умрет, то я точно пожалею о своей щедрости. А вот если его это спасло, не пожалею ли я еще больше? Ведь все, что с нами сейчас происходит - это его непосредственная вина. Или заслуга? Ведь он так больше с нами после того первого раза и не общался подробно. Только сбросы у нас на пути, да инструкции в письменном виде. Боялся видимо, и вполне справедливо, парочки пуль от нас вместо приветствия! А что там на Земле за это время произошло? Ничего не знаем… Но мне и без бесед с Пыл Пылычем понятно, что докажи «третья» явное наличие иных миров, всю контору скорей всего бы «подчистили». Подобные великие тайны не для простых смертных. Скорей всего и шефа бы кокнули. А уж по нашим чипам нас бы отыскали и в недрах Джомолунгмы. Так что может, оказаться здесь - истинное счастье? Да и пора уже остановиться, оглянуться на пройденную жизнь и подумать о будущем. Как бы я ненавидел женщин, а свою семью создать все равно хочется. Может это и есть мой уникальный шанс остепениться? Сколько можно действовать словно робот, убивая и пытая людей, даже не зная порой, чем и как они провинились перед остальными?…»
В свои тридцать четыре года Василий много чего насмотрелся. Прошел и испытал такое, что даже злейшему своему врагу бы не пожелал. Стал крайним циником и безжалостным убийцей, который ради пополнения счета недрогнувшей рукой мог зарезать и разорвать на куски любого. Хотя начинал свою работу в спецназе наивным и патриотически настроенным юношей. Сколько времени утекло с тех пор?… Сколько трупов и кровавых разборок осталось за плечами?… Куда делась детская наивность и вера в высшую справедливость?… А вот ведь, оказывается, осталось в душе нечто светлое, нечто мечтательно-восторженное, что сейчас сдерживает его руку от вроде бы как справедливой мести. Стоит лишь слегка придавить на шее Светозарова вот эту слегка пульсирующую жилку, и все их проблемы с черным монолитом закончены. А все остальные движения и маршрут, давно предопределены: прорываться на иной материк. Товарищи с этим согласны. С их оружием и уникальными техническими приспособлениями, «третья» пройдет сквозь любые скопления местных варваров, как нож сквозь масло. А на другом континенте совсем иная, можно сказать приличная жизнь. Об этом не трудно было догадаться даже по той скудной информации, которую они вырывали у захваченных во время рейда пленников. Ашбуны ненавидели жителей других континентов, утверждали что в иных государствах и империях живет нечисть и духи смерти. Почти все там - это вурдалаки, пьющие кровь младенцев и подлежат священному, поголовному уничтожению. Но ведь только по одной карте создавалось обратное впечатление: вся Успенская империя была закрашена могильным серым цветом. Тогда как остальные государства и еще более огромная империя на востоке, самыми яркими и притягательными красками. Да и Торговец четко обещал в награду баронства и безбедное существование до глубокой старости.
«Торговец…, и что же он собой представляет? - застрял в тяжелых размышлениях опытный ветеран кровавых побоищ, так и замерев над кроватью. - Насколько я помню по его делу, то вполне нормальный, порядочный и честный человек. Вон он даже состоял большой шишкой в европейском совете попечителей. Заботился о сиротах и трудных детях. Вливал туда свои подпольно заработанные капиталы. Значит по всей логике справедливости, он не может быть всемирным негодяем. Или заочно приговоренным к смерти тираном. А то что имеет человек возможность проникать в иной мир, а если судить по кое-каким предметам, то и во множество миров, так это в принципе ненаказуемо. Да и по большому счету такой подарок, как знание о иных цивилизациях и проходах к ним, преподносить на Земле тоже нельзя. Подавляющее большинство правителей - это оголтелые преступники, которых и следует уничтожать без малейшей жалости или сомнения. Идем дальше… С кем он заставил бороться нас? Судя по всему с самыми плохими и вредными обитателями этого мира. Потому что лишь этот несчастный Деймонд Брайбо и оказался единственным нормальным человеком из попавшихся нам в Успенской империи. И вполне понятно, что именно в этом горном образовании и сосредоточено некое всемирное зло. Вопрос лишь в том, почему сам Торговец не взорвал этот монолит? Неужели не может? Или не хочет? Тут лишь он, и только он может дать правильный ответ. Опять-таки, если захочет. Потому как при полном сознании он наверняка переместится, куда ему возжелается и вряд ли станет с нами разговаривать. Или станет? Хм! Дилемма! Но так или иначе, придется подождать… Ох! Время то бежит!»
С этими мысленными причитаниями он бросился заниматься хозяйственными делами. Следовало первым делом приготовить для уходящих в горы товарищей обильный горячий завтрак, да и на обед им что-то сообразить. Как не бывал порой Василий жесток в приказах и наведению боевой дисциплины, при возможности он закармливал любого из группы обильной пищей и баловал дополнительным отдыхом. Так что вскоре на вчерашней похлебке в котле уже доходила наваристая каша, а в другом глиняном котелке, который он все-таки рискнул поставить рядом с огнем камина, варились остатки медвежьего мяса. Все равно жадничать не стоит, с учетом доставки в ночи новой партии свежего мяса. А пока пища готовилась, кашевар достал кусок медвежьей шкуры и соскоблил с внутренней стороны добрых две горсти перекрученного с жилками жира. Уложил жирок в миску и поставил в самое теплое место возле огня. Следя, чтобы сало не стало жариться.