Я взбиваю подушку, а после кладу руки под голову.
— Что если я скажу что-то не то, и он расстроится?
Он снимает часы и кладет их на закрытую корзину возле кровати. Затем поворачивается на бок лицом ко мне.
— Не скажешь.
Я приподнимаю ноги и засовываю их под одеяло.
— Почему ты так уверен в этом?
Он улыбается и касается пальцем кончика моего носа.
— Потому что он открылся для тебя в первый раз, а это означает, что ты уже говорила правильные вещи. Все что тебе нужно сделать — это пойти туда завтра и быть самой собой.
— Надеюсь что ты прав. — Выключаю светильник, и в комнате становится темно. Тусклое сияние Луны просачивается через окно. — Я правда надеюсь, что ты прав.
— Я всегда прав, солнышко, — отвечает он, а затем сжимает мою ладонь. — Только не нужно засорять себе мозги этим.
Закрываю глаза и держусь за мысль о том, что завтра я увижу его живым, а не истекающим кровью на полу. Тогда, Может быть, я, наконец, смогу избавиться от ужасных картинок в моей голове.
Кайден
Сейчас середина декабря, начало зимних каникул. Если бы я был не здесь, то, уехал бы в колледже, возможно даже с Келли и Люком. Так странно знать, что она сейчас едет в город, возвращается домой, так близко ко мне, и все же, по–прежнему кажется такой далекой, почти недосягаемой, ведь я застрял здесь, а она там.
Я в тайне собираю резиновые браслеты, у меня их уже пять на запястье. Притворяюсь будто рву их постоянно, чтобы собрать коллекцию. Чем их больше, тем больнее, когда я щелкаю ими по внутренней стороне запястья. Мне нужно прийти в себя, потому что моя мать заявилась сегодня вечером и проторчала здесь больше часа, пытаясь договориться с врачами и Дугом, чтобы меня выписали.
Они разговаривали обо мне у двери, словно меня там даже не было. Вообще это больше было похоже на спор, чем на разговор.
— Но мы там все время будем наблюдать за ним. — Моя мать много жестикулирует руками с длиннющими ногтями. Каждый раз, когда она говорит что-то, то начинает размахивать руками, чуть ли не целясь доктору в глаза.
Дуг поглядывает через свой в желтой обложке блокнот и почитывает свои заметки.
— Послушайте, Миссис Оуэнс, знаю, что вам должно быть трудно, но не думаю, что это будет полезно для Кайдена сейчас. На самом деле, я бы не рекомендовал так поступать.
Моя мать постукивает ногой по полу и скрещивает руки, смотря вниз на Дуга, как на мелкий, бесполезный кусок дерьма.
— Я понимаю чего вы хотите, но мне бы не хотелось получать рекомендации от врача, получившего степень в каком–то захудалом колледже.
— Я получил докторскую степень в Беркли, — говорит он, доставая ручку из кармана.
Она пристально разглядывает его и вздергивает брови.
— Неужели? Тогда почему вы здесь?
Дуг остается спокойным, удерживая блокнот в руке и записывая что–то в нем.
— Я мог бы спросить вас о том же.
Думаю, что полюбил Дуга в тот момент, и улыбаюсь сам себе, щелкая резинками с внутренней стороны запястья, позволяя жжению успокаивать меня. Я сижу в углу комнаты, не в той, где сплю, а в большой – с кучей столов и стульев, расставленных вокруг. Стены из кирпича, потрескавшиеся от старости, но эти лучше, чем те белые скудные в комнате. Некоторые здесь обедают, но я забираю еду в комнату, потому что здесь всегда что-нибудь случается: драки, споры, крики.
Мама тычет ногтем Дуга в грудь.
— Не смейте разбрасываться своими сомнительными намеками.
— Я этого и не делаю, — отвечает Дуг, потирая место на груди, куда тыкала моя мать, и морщась от боли. — Просто кажется, что вам ужасно не терпится забраться отсюда Кайдена, хотя очевидно, что он не стабилен.
Я пялюсь на шрамы на руках и повязки на запястьях. Я постоянно тереблю бинты, именно поэтому раны не заживают. Это гребанная привычка, и я не могу избавиться от нее.
— Он в полном порядке, — настаивает мама, ее язык слегка заплетается и мне интересно замечает ли это врач. — И это мое прошение, ведь это я та, кто заключил договор на его прибывание здесь.
Я встаю, пораженный.
— Ты это сделала? Я думал, что больница направила меня сюда?
Она смотрит на меня с раздражением.
— Я привезла тебя сюда для твоего же блага. Тебе нужно было побыть под наблюдением какое–то время, но теперь... ты здесь уже больше недели, но пришло время двигаться дальше и собраться.
Или держаться подальше от отца.
— Тогда я хочу уехать, — отвечаю я, пересекая комнату. — И я хочу вернуться в колледж, а не домой.