Саске почувствовал сухость во рту и, быстро облизнув губы, кивнул:
— Мы не подведём, Шисуи-нии-сан!
— Тогда разделяемся, — посмотрев ему в глаза, сказал Шисуи и надел маску АНБУ. — Мы с Итачи по своим делам, а вы погуляйте. Возможно, найдёте что-то полезное для запечатывания в свитки. Встретимся здесь же через восемь часов, когда стемнеет. Мы не должны здесь сильно задерживаться, чтобы нас не обнаружили.
Старшие братья скрылись в листве деревьев.
— Ну, что будем делать? — спросил Наруто.
Саске снова внимательно посмотрел на друга, привыкая к его внешнему виду. Чтобы их не опознали, все они немного изменили внешность, и не каким-нибудь хенге, которое любой шиноби может разрушить или оно само пропадёт, если чакра закончится, а по-настоящему. Узумаки с помощью порошка хны выкрасили в рыжий цвет, благо людей с таким цветом волос в Конохе было достаточно. Его приметные отметины на щеках замазали двумя толстыми тёмно-зелёными полосами, а также сделали продольную линию по носу. Вся эта боевая раскраска здорово сбивала, и лицо Наруто всё не приходило в какую-то цельность, так что Саске сам с трудом узнавал своего друга.
— Я вот только не пойму, почему я должен быть девчонкой? — пробурчал Сэн. Ему из его длинных волос сделали два торчащих хвостика, а Юмико и Мина, которые остались на кошачьей базе, пожертвовали несколькими своими заколками. А также приодели паренька в девчачьи бриджи, тёмно-зелёное платье и безрукавку, перешитые из старых одёжек няко-ниндзя.
— Зато тебя сейчас даже родная… — Наруто запнулся, — вообще никто не узнает.
— Ты же будущий шиноби, тебя не должны останавливать такие глупости. Это же маскировка! — хмыкнул Саске. — Мы же носим дурацкие ушки в замке, и Итачи и Шисуи тоже их не снимают, и ничего.
— Ну ладно, я так… просто… — ковыряя носком ботинка песок, согласился Сэн.
Саске поправил свою бандану, которая прятала его волосы и лоб. На лице он, как и Наруто, намазал тёмный грим, сделав короткие полосы под глазами и на подбородке.
— Напомню, что наша легенда в том, что мы просто играем в ниндзя. Наруто, ты теперь Лис, если кто-то спросит — потому что рыжий. Сэн, ты — Сэнко-чан, младшая сестра Наруто, то есть Лиса. А меня называйте…
— Мы помним, ты — Сачи, — кивнул Сэн.
— Все мы — бесклановые. Вряд ли у нас будут проверять жетоны, у меня, сколько я жил в Конохе, может, только один раз его проверил патруль. С ними всё в порядке, не нервничайте, если остановят и попросят предъявить, просто покажите и всё. Их Шисуи раздобыл, — закончил командную поверку Саске. — Стараемся не попадаться на глаза никому, особенно знакомым.
— Предлагаю пробежаться по полигонам, поискать там забытое и потерянное оружие. Я всегда там всякое находил, — предложил Наруто.
— На рынке можно купить всяких вкусностей, — внёс свою лепту Сэн. — Деньги нам дали и сказали поесть…
— Надо сходить в квартал Учиха, я знаю короткую дорогу в обход, — поделился соображениями Саске. — Что-нибудь полезного там можно найти. Некоторые дома были защищены барьерами, так что их могли и не разграбить… И вообще… посмотреть…
Парни притихли, оба нахмурились и стали серьёзными.
— Тогда давайте сходим туда для начала, — согласился Наруто. — А потом посмотрим, сколько времени останется до встречи.
Разрушенный квартал клана Учиха произвёл на Саске и его спутников страшное и неприятное впечатление. Он не знал, что здесь был пожар. Шисуи вскользь упомянул, что замёл их след, но Саске всё равно не ожидал, что от знакомого ему с детства места останутся только закопчённые остовы каменных домов и вытоптанные тропинки, в которых угадывались улицы. Лишь стена, которая обносила территорию, была более-менее целой, сохраняя потемневшие рисунки красно-белых вееров — гербов клана Учиха.
Саске даже нашёл выщерблину от куная, который бросил Итачи, когда брата обвинили в смерти Шисуи. Вроде бы это было меньше трёх месяцев назад, а кажется — целую вечность. Детство осталось там — в целом когда-то доме главы клана. Там, где был небольшой прудик, заваленный сейчас пеплом и мусором, под обгорелой сосной во дворе, к которой мама привязывала верёвки, чтобы сушить их одежду. Призраки прошлого обступили, возвращая первозданный вид улицам, домам, саду. Как наяву послышался людской гомон с главной улицы квартала и смех тёти Кэйко, которому вторил мамин.