— Мы пытались, — вздохнул Каллум, — в течение многих лет. Но несмотря на все наши усилия, мы так и не нашли концов. Чума была чертовски хороша. Она оставляла после себя очень мало следов, неважно, цифровых или физических.
— Отряд не заметил потери бойца, — меланхолично произнёс Алик. — Освободившееся место недолго пустовало, на смену Чуме пришли другие террористические группировки, которые точно так же сражаются со спецслужбами государств и корпораций.
— Серьёзных изменений нет, — кивнул я. — Вот только сейчас никто не сможет вот так вот просто прийти и украсть файлы щитов Нью-Йорка. Полагаю, что с Бремблом и Ониско так же.
— Всё верно, — подтвердил Каллум. — Инцидент заставил нас понять, насколько мы уязвимы перед подобными атаками. Сейчас мы используем искинов восьмого поколения для защиты наших сетей. И это не все изменения. Высшее руководство поручило Бюро наладить обмен информацией с коллегами из Солнечной системы. Теперь мы получаем данные об активистах и фанатиках. В общем, ты прав: атаки Чумы повысили уровень безопасности.
— Значит, все в выигрыше, — пробурчал вечно недовольный Алик, — кроме тех, кого Чума убила.
— Она так больше не будет, — улыбнулась Кандара. — Я ручаюсь.
— Она исполнитель. Нанявшие её люди без труда нашли ей замену, — сказал Понедельник. — Её убийство ничего не изменило.
— Эй, — Кандара холодно посмотрела сверху вниз на агента, — я не убивала Чуму. Она покончила жизнь самоубийством.
— Тебе следовало предложить ей сделку.
— Я предлагала.
— Хуёво, значит, предлагала. — Алик пренебрежительно оглядел Кандару. — Вести переговоры — это искусство, которому не учат в военной академии. Ты, кстати, её вообще окончила? А что до Чумы, то она, несмотря на всю свою репутацию, так и осталась девчонкой из банды с окраин. Твоим зеркальным отражением, в каком-то роде…
— Завалил бы ты ебало, пиздушкин чепчик, — произнесла Кандара, поднимаясь.
На какую-то секунду мне показалась, что она ему врежет. И не одному мне — в кабине стало очень тихо. Все напряжённо ждали развязки.
Меньше всего я хотел, чтобы разразилась драка, которая испортила бы начавшую складываться атмосферу доверия и взаимной открытости; атмосферу, которая была необходима для решения главной задачи — обнаружения источника паранойи охватившей обе культуры — утопическую и универсальную. Пока что это был единственный доступный мне способ обнаружить пришельца. Но что я мог сделать?
Время замерло…
«Мы на месте», — во внутренней сети раздался голос водителя. Все присутствующие, облегчённо вздохнув, тут же припали к окнам.
Организованная на месте крушения корабля временная база как раз показалась на горизонте. Она представляла собой группу из шести серебристо-белых геодезических куполов, соединённых короткими переходами. Но, конечно, всех нас заинтересовали не они, а надувной ангар, скрывающий инопланетный корабль.
Шатёр из зелёно-красной силиконовой ткани выглядел достаточно большим, чтоб закрыть футбольный стадион. Образующие его поверхность дольки распирало внутреннее давление, создавая обманчивое впечатление, что он может лопнуть в любую секунду.
Пока наша команда, затаив дыхание, разглядывала титанический ангар и размышляла о тайне, скрытой за растянутой до предела пластиковой тканью, «Первопроходец» успел подъехать к базе. Поскольку ни в одном из куполов не было гаража, наши водители, Саттон Кастро и Би Джейн, подъехали к шлюзовой трубе, торчащей из ближайшего к нам купола.
После нескольких секунд лязга и шипения, с которым труба подключалась к шлюзу, окружающие его светодиоды сменили цвет на зелёный, сообщая о нормальном давлении с другой стороны. Двери распахнулись, и мы осторожно перешли из «Первопроходца» в помещение базы.
Наше путешествие было окончено.
Внутри нас уже ждал командир базы — Ланкин Уорриер. Один из старших руководителей Сопряжения широко и отрыто улыбался нам, энергично пожимая руки. Но несмотря на всю демократичность встречи, у нас не оставалось сомнений в том, кто здесь главный, независимо от того, какие должности мы занимали у себя дома.
— Уверен, — произнёс он, — вы все хотите безотлагательно осмотреть корабль.
— Несомненно, — ответил за всех Юрий.
— Ну так идём, — сказал Ланкин, делая приглашающий жест рукой. — Лучше будет, если вы увидите всё сами.
И пошёл вперёд, не оборачиваясь и не проверяя, следуем ли мы за ним. Конечно мы следовали. Помещения, через которые шёл наш путь, казались одновременно и временными и невероятно дорогими — было очевидно, что для обустройства этого аванпоста Корпорация не пожалела средств, снабдив работающих здесь специалистов самым лучшим оборудованием.
Перед тем как добраться до корабля, нам предстояло пройти через ряд процедур, продиктованных параноидальной службой санитарно-эпидемиологического контроля: надеть автономные костюмы биологической защиты и подвергнуться биостерилизации.
— Это необходимо для защиты инопланетного корабля от обитающих на базе земных микробов, — пояснил нам идущий впереди Ланкин. — При выходе с корабля вы пройдёте значительно более серьёзную обработку и подвергнетесь дополнительному облучению, чтоб гарантировать, что никакие чужеродные патогены не выбрались наружу.
Я понимающе кивнул. Требования разумны, а предоставленный мне защитный костюм был самым лёгким из всех когда-либо виденных мной скафандров. Это, в общем-то, логично — ему не нужно противостоять ни вакууму, ни жаре, ни радиации. По сути, это обычный комбинезон с шлемом. Стоило мне проскользнуть внутрь через разрез на спине, как автоматическая застёжка поползла вверх, герметизируя костюм.
Несколько секунд спустя, когда отверстие было закрыто, а воротник у основания шеи затянулся, закрывая доступ воздуха, свободно висящий вокруг меня костюм ужался, выдавливая лишний воздух. Я бы мог сказать, что костюм чувствовался словно вторая кожа, не будь он надет поверх одежды. Санджи, подключившийся к телеметрии костюма, сообщил, что тот полностью исправен. Имеющегося заряда квантовых батарей хватит для обеспечения работы модуля рециркуляции воздуха в течение месяца.
Единственным значимым неудобством был скрывающий лицо светоотражающий шлем. Но мы по-прежнему могли беседовать, а что до видимых на лице эмоций, их можно заменить на язык тела. К примеру, я без труда считывал нетерпенье с движений моих спутников. Думаю, что и они могли прочитать подобное, наблюдая за моей стойкой.
После того как все облачились в защитные костюмы, Ланкин махнул рукой, приглашая нас в секцию стерилизации. Пройдя через ряд автоматически закрывающихся после нашего прохода тамбуров, мы оказались в помещении с решётчатым полом. С потолка на нас брызнули струи серо-голубой пены, за которой последовали потоки горячего воздуха.
Вся процедура заняла не больше пары минут. По её окончании Ланкин Уорриер открыл двери в застеклённый тамбур, откуда открывался вид на цель нашего путешествия — на потерпевший крушение инопланетный корабль.
По прибытии, ещё до возведения защитного купола, инженеры при помощи своих универсальных строительных машин раскопали реголит вокруг корабля, обнажив коренную породу. Очистив периметр, они прикрепили к нему оболочку ангара и заполнили её отфильтрованным из атмосферы чистым азотом. Сейчас внутри ангара поддерживалась комфортная для исследователей температура в 10 градусов.
Выйдя из тамбура, мы спустились по рампе, мимо расставленных в ряд прожекторов. В их свете чужой корабль казался тёмно-зелёным, почти чёрным, напоминая, издалека, чуть перезревший плод из влажных и тёмных джунглей. Его размеры достигали шестидесяти метров в длину и тридцати метров в ширину. Он возвышался над поверхностью, в самой высокой точке, не меньше чем на двадцать пять метров.
Непосредственно сам фюзеляж, конечно, был меньше и имел форму чуть сплющенного у днища усечённого конуса. До указанных мной размеров его увеличивали расположенные на поверхности выступы — назовём их плавниками… или чешуйками… или крыльями.