— Хорошо, — вздыхаю я.
— Хорошая девочка, — хвалит он, отпуская меня и передавая мне мое удостоверение. — И где же эта "ночная прогулка"?
Я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь.
— Почему ты хочешь знать?
Его взгляд непоколебим.
— В каком баре, Мэдисон?
— Я встречаюсь с ними в "Вороне", — заикаюсь я, удивляясь, что заставило меня разгласить эту информацию.
— Вороне, — повторяет он, отступая назад. — Не опаздывай, Мэдисон. Ты же не хочешь разочаровать своих новых друзей.
Я тяжело сглатываю, сердце колотится, когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из его кабинета. Внезапно перспектива провести ночь вне дома кажется куда менее привлекательной. Тем не менее я уже собираюсь выйти из кабинета, когда его голос останавливает меня.
— Подожди.
Я смотрю на него через плечо.
— Как ты добираешься до города? Я заметил, что у тебя нет машины.
— Пешком, — просто отвечаю я.
— Только через мой труп. — Он берет ключи со стола. — Я отвезу тебя.
— Это не…
— Это не вопрос, — рычит он, хватая пальто и накидывая его поверх своей рубашки священника. — Сейчас же в машину.
Я вздыхаю и веду его к выходу из церкви, с болью осознавая, как близко находится этот человек-Божий. Он отпирает свою Honda Civic. Машина, которая не подходит ему по внешнему виду. Я представляю, как в другой жизни он ездил на мотоцикле или водил старый "мустанг".
— На что ты уставилась, Мэдисон? Садись в машину.
Я качаю головой, пытаясь выкинуть из головы мысли, садясь на пассажирском сиденье, скрестив руки на груди и глядя в окно.
Воздух становится напряженным, когда двигатель оживает, и Данте выезжает на главную дорогу в город.
Тишина в машине становится оглушительной, пока мы едем.
— Ты дуешься? — спрашивает он.
Я качаю головой, но не смотрю на него.
— Нет.
— Твой тон говорит о том, что ты мне лжешь.
Я пожимаю плечами в ответ.
— Перестань вести себя как ребенок. — В его голосе звучит рык. — Или я перегну тебя через колено.
Внезапный румянец разливается по моим щекам, а в животе вспыхивает трепет. Угроза должна вызывать страх, но вместо этого она вызывает волнение. У меня перехватывает дыхание, и я скрещиваю ноги, неловко ерзая на сиденье автомобиля.
— Ты ведь хочешь, чтобы тебя отшлепали, не так ли?
Я качаю головой и встречаю его взгляд.
— Нет.
— Непокорная и дерзкая. — Он проводит рукой по своей покрытой щетиной челюсти. — Я собираюсь повеселиться с тобой, малышка.
Малышка.
Услышав, как он меня так называет, я чуть не застонала.
— Но ты не можешь, — пролепетала я, сжимая руки на коленях. — Ты священник, Данте.
Я не встречаю его взгляда, уставившись на проплывающие мимо здания.
— Мы не можем… ты не можешь этого сделать.
Я чувствую на себе его взгляд. Наступает долгое молчание, единственным звуком которого является гул двигателя и редкие проезжающие мимо машины.
— Я буду делать все, что захочу.
Он останавливается перед "Вороном" и выключает двигатель, заставляя меня нахмурить брови.
— Спасибо, что подвез, увидимся завтра…
— Я иду выпить. Может быть, но пока я здесь.
— Но…
Он хватает меня за бедро, останавливая на полуслове. — Тихо, маленькая лань. Я сяду подальше от тебя. Мы не привлечем подозрений. Мне нужно быть там, где ты.
— Но, Данте…
Голос Данте тверд и решителен, его темные глаза сверкают опасным блеском, когда он наклоняется ближе.
— Притворись, что ты меня не знаешь, — предлагает он, и уголок его рта дергается в ухмылке. — Я буду сидеть на расстоянии вытянутой руки и следить, чтобы ни один ублюдок не вздумал к тебе подойти.
От его слов у меня по позвоночнику пробегает волнующая дрожь. Он собственник, даже властный, но, как ни странно, это заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
С покорным вздохом я киваю, понимая, что спорить с ним бесполезно.
— Хорошо, — бормочу я, выходя из машины и поправляя куртку.
Это будет странная ночь. Я пропускаю его вперед. Примерно через минуту я вхожу в "Ворон" и сразу же замечаю Еву с девушками, о которых она говорила. С ней сидят еще трое.
Меня мгновенно охватывает тревога. Я не очень хорошо себя чувствую в толпе незнакомых людей.
— Мэдисон!
Ева зовет меня по имени.
Я заставляю себя улыбнуться и подхожу к столу.