Из его груди вырывается низкий рык, а его пальцы скользят между моих бедер.
— Вот это моя хорошая девочка, — хвалит он, его прикосновения вызывают во мне волны наслаждения. Он сломает меня, и я буду любить каждую секунду.
От его прикосновений по коже бегут мурашки. Как будто от него исходит электрический заряд, который искрится при малейшем прикосновении. Он начинает с моего пупка, его язык прокладывает дорожку вниз, его щетина царапает мою чувствительную кожу.
Он делает паузу на стыке моих бедер, его теплое дыхание заставляет меня извиваться в предвкушении. А затем его язык проникает в мою киску, вылизывая ее снизу доверху. Это медленное, нежное исследование, которое заставляет меня прикусить губу, чтобы сдержать стон. Его язык скользит по моему клитору, и я вздрагиваю, а мои руки сжимаются в кулаки.
— Данте, — хнычу я, испытывая все большее наслаждение.
Он одобрительно хмыкает, а его язык делает то, от чего у меня подгибаются пальцы на ногах. Его руки удерживают мои бедра, не давая мне двигаться. Он лижет меня до тех пор, пока я не начинаю дрожать, умоляя о большем.
— Пожалуйста, Данте. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня. Мне нужно, чтобы ты лишил меня девственности. Пожалуйста.
Я чувствую, как он ухмыляется под балаклавой.
— Раз уж ты так мило просишь, хочешь увидеть мой член, маленькая лань?
Я киваю в отчаянии. Я хотела увидеть его с тех пор, как Данте трахал мой рот, держа меня с завязанными глазами. В голове крутились фантазии о том, как бы этот мужчина-Божий выглядел обнаженным.
— Дай мне посмотреть на тебя.
В его глазах загорается дьявольский блеск. Он отходит от кровати и встает у подножье.
— Ты уверена? — дразняще спрашивает он.
Я сглатываю, в горле внезапно пересохло.
— Да.
Медленно он расстегивает пуговицы на рубашке, его движения рассчитаны и неторопливы. Каждая пуговица обнажает все больше его точеный торс и чернильный холст на коже. Его грудь широкая и подтянутая, каждая мышца идеально очерчена, как я и представляла. Он отбрасывает рубашку в сторону и теперь стоит передо мной без рубашки.
Этого недостаточно. Данте это знает. Я вижу восторг в его глазах, когда он наклоняет голову.
— Ты хочешь большего, не так ли?
Я киваю, пока он перебирает пальцами ремень, одним быстрым движением расстегивает брюки и сбрасывает их вместе с трусами.
Я задыхаюсь, мое сердце бешено колотится.
— Ты… ты…
Он делает шаг ко мне.
— Что я, малышка? — дразнит он, его голос низкий и хриплый. Его пальцы прочерчивают дорожку по моей связанной ноге, и от предвкушения я дрожу. — Скажи мне.
— Огромный. Слишком большой, — вздохнула я, моя киска пульсирует при виде массивного члена Данте, который стоит твердо и готов разорвать меня на две части.
Он хихикает, темный звук, от которого у меня по позвоночнику бегут мурашки.
— Он идеально подойдёт твоей киске. — Он крепче сжимает мое голое бедро. — Знаешь, почему?
Я качаю головой.
— Потому что я создан для тебя, а ты — для меня. — Он забирается на кровать, его балаклава все еще на месте. — Скажи мне, чего ты хочешь, Мэдисон.
Я зажимаю нижнюю губу между зубами, гадая, не сочтет ли он меня дурой за то, что я хочу.
— Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, как раньше.
Он наклоняет голову.
— Ты хочешь, чтобы я не снимал балаклаву?
Я киваю в ответ.
— Почему? — требует он.
— Потому что она меня пугает. И это меня заводит, — удается заикаясь произнести мне. Наступает пауза, и мы оба смотрим друг на друга. Я чувствую, как Данте ухмыляется под тканью, а злость в его глазах достигает своего апогея.
— Ты хочешь умолять? — спрашивает он, его голос теперь глубже, тяжелее от желания.
— Да.
Слово вылетает изо рта прежде, чем я успеваю его остановить.
Он снова хихикает.
— Тогда умоляй, — приказывает он.
— Пожалуйста, — начинаю я, мой голос дрожит. — Пожалуйста, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты заставил меня чувствовать себя так, как я никогда не чувствовала раньше. Я хочу, чтобы ты заполнил меня до отказа, чтобы я едва могла дышать. Я хочу, чтобы ты довел меня до края, а потом столкнул вниз. Я хочу тебя.
— Вот это я называю умолять, — говорит он, его голос — низкое рычание. Его рука перемещается между моих ног, пальцы дразнят мой клитор. — И раз уж ты была такой хорошей девочкой… — Его голос прерывается, когда он вводит в меня два пальца, заставляя меня задыхаться. — Думаю, я могу тебе помочь.