— Я попытаюсь, — ответила Кандара. — Вот только не думаю, что это будет так просто. Это какой-то неправильный саботаж. Я пока не до конца разобралась, но уверена — что-то здесь не чисто.
— Я тоже так считаю, — кивнула Джессика. — Они этого не видят, но соотношение затрат и результатов говорит о том, что саботаж — не более чем прикрытие для какой-то другой аферы.
— Думаю, что Круз тоже об этом догадывается.
— Круз? — хохотнула Джессика. — Он разбирается в экономике, как свинья в апельсинах. Дитя Утопии, что с него взять — слишком просвещённый, чтобы думать о деньгах. Он привык к тому, что если что-то нужно сделать, это будет сделано без учёта стоимости. Просто раз — и всё! И самое забавное — он прав. В постдефицитной экономике, с практически нулевой стоимостью товаров, дешевле сделать, чем считать, во сколько это обойдётся. Это правило срабатывает практически всегда, ну, разве что кроме макропроектов, таких как терраформирование. Но и тогда они не считают деньги, а просто выставляют вопрос на голосование.
— Ну а если этот товар всё же окажется слишком дорогим, чтоб раздавать его всем и даром? — спросила Кандара, намекая на средства омоложения.
— Тогда устанавливается очередь, по мере движения которой ты получишь доступ к этому ограниченному ресурсу. Большого значения это сейчас не имеет, мы все уже живём лет по двести. Всё очень красиво и рационально.
— Неплохо устроились, — кивнула Кандара. — У нас основная масса населения живёт от получки до получки.
— Хорошо, да не совсем, — улыбнулась Джессика. — Местные жители имеют слепое пятно во всём, что касается денег. Они не понимают, насколько дорого обходится коммерческим компаниям содержание группы промышленного шпионажа. Большинство этих шпионов выдают себя за эмигрантов — перебраться сюда проще простого. Я в этом специалист, уже два раза через это прошла. Единственное реальное требование — согласие на редактирование базового генома всех ваших детей, если вы решаете остаться.
— Да, они заставляют всех становиться омни. Довольно мерзкое требование.
— Для людей универсальной культуры — возможно. Сами утописты считают иначе.
— А как считаешь ты сама?
— Я человек двух культур, — она пожала плечами, — поэтому пока не определилась с мнением. Могу только сказать, что действительно усиливает разницу между нами и ними. А как ты относишься к другим идеям Джару? — как бы невзначай спросила Джессика.
— Честно? На самом деле мне нравится теория равенства Джару. Чёрт побери, я вытерпела слишком много нападок от шовинистов, считающих, что женщине не место в армии. Но превращение детей в гермафродитов… в общем, можешь записать меня в клан вечно брюзжащих бабок… — Кандара поморщилась и выпил ещё вина. — Давай лучше вернёмся к нашей беседе. Почему ты считаешь, что услуги шпионов в Утопии обходятся слишком дорого?
— Утопия привлекательна, — взмахнула рукой Джессика. — Представь, что ты профессиональный бандитский взломщик, которого нанимают для кражи данных. Ты поселяешься в своём новом городе, ходишь на барбекю с соседями, занимаешься спортом в местной лиге… обзаводишься знакомствами и связями. Начинаешь считать этих людей своими. Но при этом — ночью ты, как суперзлодей, возишься со взломом, с вредоносными программами, с чёрной маршрутизацией, чтобы похитить файлы медицинских исследований — которые принесут главе какой-то корпорации очередной миллиард долларов… и которые навредят всем людям, с которыми ты успел подружиться.
— Я понимаю, куда ты клонишь, — задумчиво сказала Кандара, — но, поверь мне, симпатия к местной культуре не остановит фанатиков.
— Вот корпорации и нанимают фанатиков. Вот только товар этот редкий и специфический — таких людей мало, искать и обучать их дорого. Что и приводит нас к тому, с чего началась беседа — шпионаж за Утопией стоит дорого. А саботаж — ещё дороже. Потому что для его реализации нужны совсем отмороженные фанатики. При этом организатор никак не сможет монетизировать наносимый вред. Я ведь уже говорила, что единственное, чего добьётся организатор саботажа, — поднимет у идеологического врага устойчивость к сетевым атакам. Найти организатора в большинстве преступлений просто — ищи, кому выгодно. А тут я просто не понимаю, кого это вообще может заинтересовать?
— Попробуем зайти с другого конца. Ты говоришь, что цифровые возможности этой команды поразительны. Тайл упомянул, что их программы могут нанести вред искинам восьмого поколения, и это говорит о том, что саботажники также имеют доступ к сопоставимому по сложности ИИ. А их не так и много — они имеются у правительств и крупных корпораций…