Я почтительно кивнул Юрию. В конце концов, он был моим боссом и инициатором этой экспедиции. Я видел в ней потрясающую возможность для себя. Ещё бы знать какую.
Как обычно, около Юрия тёрся его помощник Луи, в своём нелепо дорогом костюме, выглядевший среди нас словно перепутавший офисы волк с Уолл-стрит. Это не так далеко от истины, если учитывать, что он один из множества правнуков Эйнсли. Двадцативосьмилетний, Луи вечно горел желанием рассказывать всем о своей блестящей новой учёной степени по квантовой физике в Гарварде, при этом не купленной, а честно заслуженной, как следует из его слов. Прямо сейчас он испытывал себя, карабкаясь вверх по карьерной лестнице Корпорации Сопряжения, без всякой посторонней помощи — тоже с его слов, естественно.
И мы ему верим, конечно: любой обычный парень с улицы может без труда получить престижную и высокооплачиваемую работу консультанта при начальнике отдела, просто послав нам своё резюме. Да-да, Луи обычный парень, точно такой, как все: после работы может выпить с коллегами и пошутить про руководство.
Забавно, что Каллум Хепбёрн осмелился сесть рядом с Юрием. Он прибыл двадцать минут назад из системы Дельты Павлина[1], населённой сторонниками утопии. В наши дни этот человек с грубым лицом, чью грубость не смягчила даже генная терапия, является одним из их старших специалистов по решению проблем. Его густые волосы сияли приковывающей взоры яркой серебряной белизной, которой могут похвастаться только достигшие его возраста рыжие, и это сильно отличается от серовато-белого безвкусия, в которое превращаются со временем волосы остальных.
В его серо-голубых глазах плескалась плохо скрываемая боль. После разговора с Эйнсли меня осенило, что Каллум вовсе не горит желанием участвовать в нашей экспедиции.
Считается, что утописты, с их совершенной демократией, не могут заставлять своих сограждан совершать поступки против их воли. Это правило относилось ко всем классам, так что люди, обладающие более привилегированным вторым классом гражданства, вроде Каллума, должны быть с гарантией ограждены от исходящего от властей давления. А вот поди ж ты.
Интересно, что за чудовищное одолжение предложил Эйнсли Зангари, чтобы убедить помочь Эмили Юрич, занимавшую пост самого близкого подобия лидера, возможного в Утопии, и являющуюся единственной, кто мог заставить Каллума вернуться на Землю.
Присутствие Юрия в экспедиции только усиливало боль Каллума. Они не разговаривали с тех пор, как Каллум покинул Сопряжение при крайне интригующих обстоятельствах, которые я не могу охарактеризовать иначе чем «прыжок с переворотом».
На самом деле это было 112 лет назад. Без разницы. Согласитесь, что сложно удерживать обиду столь потрясающе огромное количество лет, но Каллум справился. Каллум — шотландец.
Уверен, что если и существует народ, столь же упрямый и несговорчивый, как русские, то это шотландцы. Это многое говорит об артефакте, который мы обнаружили. Если даже эта «сладкая» парочка готова отложить личные проблемы в сторону и начать сотрудничать — хотя бы номинально, то… заперев их вместе в нашем транспорте, мы превратим путешествие в увлекательное шоу.
Каллум прихватил с собой из Дельты Павлина двух помощников.
Элдлунд, очевидно, родом из Акиты, главного мира Утопии, вращающегося вокруг Дельты Павлина. Как и все люди, рождающиеся в этом утопическом мире в настоящие дни, он был омни — генетически модифицированным человеческим существом, способным быть как мужчиной, так и женщиной, проводя свою тысячелетнюю взрослую жизнь колеблясь между полами.
Этой обязательной коррекции подвергался геном каждого человека, рождённого в Утопии, реализуя и доводя до предела основную философию — закреплять идеи равенства на фундаментальном уровне. Эта коррекция вызвала много возражений, будучи впервые применённой в 2119 году. Коррекция осуждалась за экстремизм и недопустимое вмешательство в человеческую природу некоторыми религиями и моралистами старой школы, но к сегодняшнему дню страсти поутихли.
Как и всегда, сначала было много дискриминации и даже насилия над омни со стороны активных членов человеческого общества: невежественных, предвзятых и физически непривлекательных фанатиков. Но всё, что мнит себя отклонением, рано или поздно становится правилом.