— Ты? Я видел тебя, — потрясённо выдохнул старик. В котором Ингрид с не меньшим потрясением узнала императора Уриэля. Близко они, понятно, не встречались, но уж знаменитый амулет полыхал на его груди драконьим пламенем, да и лицо было знакомо по монетам. Только на монетах, ясен день, не чеканили ни морщин, ни мешков под глазами. — Звёзды послали мне тебя в этот роковой день!
Мародёрша нахмурилась. Когда звёзды посылают тебя кому-то из знатных господ, оказавшихся в полной жопе, это значит, что ты в следующую минуту загремишь туда же. Если не ещё глубже. А если откажешься, то вон, госпожа Клинок так и тянет ручки к катане.
— На меня напали, — продолжил император, — мои сыновья убиты, но если я встретил тебя, значит, надежда ещё есть.
— Идёмте, ваше величество, — поторопила его бретонка-командир охраны, или кто она там была. — Нам нельзя терять время! Заключённая, ты идёшь с нами.
Если бы Ингрид кто-то спросил, она бы охотно осталась в камере, потому что за такую ерунду, как пьяная драка в дешёвом кабаке, больше недели-другой сроку не дают. Тем более, что она возместила кабатчику причинённый ущерб. А вот поход с императором и Клинками по подземельям явно не обещал ничего хорошего. Но кто ж её спрашивал? Откажешься — останешься в камере, ага. Трупом. Так что придётся идти.
И Ингрид нырнула в тесный и низкий проход, недоумевая про себя, зачем Клинкам понадобилось уводить императора из дворца таким хитровымудренным способом? Сколько б ни было напавших на него убийц, охраны во дворце в разы побольше. А если Клинки опасаются предательства легионеров, так заняли бы какую ни есть угловую комнатёнку и держали оборону там, пока охрана прочёсывает дворец. И вообще, прохлопать заговор, в результате которого убиты все три принца — это как? Будь Ингрид императрицей, она поганой метлой гнала бы такую гвардию, а уж командиров её дотошно допросила бы. На дыбе или ещё каким-нибудь занятным способом. Виновных повесила бы, невиновных отправила куда-нибудь в Чернотопье, имперские склады охранять. Потому что если они в этом не были замешаны, значит, просто ни хрена не смыслят в своей службе.
Но императрицей она к худу ли, к добру ли не была, Клинками не командовала, а просто тащилась вслед за императором и его охраной по подземельям тюрьмы. И при этом вместо оружия у неё имелся теперь… нет, уже не кружка, а факел, который ей всучил Клинок-редгард, не такой злющий и хамоватый, как его напарник-имперец. Что ж ей так не везёт-то в последнее время?
========== Аббатство Вейнон, или Новые проблемы ==========
Ничем хорошим это кончиться не могло, не надо было никакого мародёрского чутья, чтобы это понять — так, немножко мозгов и опыта. Подземелья просто кишели чокнутыми типами в красных хламидах, на редкость быстро и ловко оборачивающихся призванными доспехами. Да-да, призванными, так что даже снять с трупов этих уродов было нечего, кроме кое-каких зелий. После гибели бретонки-командирши удалось, правда, подобрать её оружие, но катану, ревниво зыркнув, тут же отобрал один из Клинков, тот самый злющий и хамоватый имперец — пришлось обходиться обыкновенным стальным одноручником. Никогда Ингрид на мечах не была сильна, хорошие топорики на длинной крепкой рукояти уважала гораздо больше, но рыться не приходилось, взяла меч.
Шли долго, по пути отбиваясь не только от буйнопомешанных в красном, но и от гоблинов, здоровенных канализационных крыс и нежити. Ну, крысы есть крысы, они повсюду водятся, нежить тоже, но гоблины, живущие прямо под столицей? Ингрид тихо охреневала, но помалкивала, потому что оба Клинка посматривали на неё подозрительно, только редгард держал свои подозрения при себе, а вот его напарник, чуть что, принимался орать и грозить.
Хвалёные Клинки, кстати, оказались не так уж и хороши, видала Ингрид бойцов и получше. И погибли двое из троих, и императора не уберегли: выскочивший прямо из стены, которая вот только что была вроде бы совершенно глухой, очередной маньяк в красной рясе пырнул Септима ножом, пока Ингрид и Клинки отбивались от его собратьев, посыпавшихся со всех сторон, точно крысы. Но перед смертью император снял с шеи Амулет Королей и отдал его мародёрше со словами: «Отнеси его в аббатство Вейнон, отдай Джоффри. Пусть найдёт моего сына». Ещё и с Баурусом, тем самым темнокожим Клинком, пришлось по поводу амулета объясняться, поскольку он разговора не слышал.
— Джоффри — это наш грандмастер, — сказал он, сняв шлем и почёсывая в затылке. — А Вейнон находится южнее Коррола. Если въезжать в город через южные ворота, его не минуешь. — Ингрид, в Корроле бывавшая не раз и не два, припомнила маленькое, небогатого вида аббатство и кивнула, подтверждая, что знает такое. — Но ещё один наследник? — растерянно продолжил Баурус. — Никогда о нём не слышал. Спроси Джоффри.
— Эй! — возмутилась Ингрид. — А ничего, что это ваши Клинковские дела, а? Императора охранять, его семью, его имущество? Вот императорский амулет, сами несите его своему грандмастеру, а я обратно в камеру пошла, я лучше свой срок досижу, как приличный человек.
— Как приличный человек, ты должна выполнять приказы своего императора, — сразу посуровел Баурус. — Если он сказал, что это должна сделать ты, значит, так оно и есть. Ты пойми, — прибавил он помягче, потому что Ингрид нехорошо сощурилась, — он что-то разглядел в тебе. Драконья кровь, говорят, многое даёт. Император мог приказать это сделать мне, Гленрою, Рено… мог вообще не приказывать — мы бы так и так поставили в известность грандмастера. Но он решил, что этим должна заняться ты. Может быть, только ты справишься с тем, что нас всех ждёт?
— Я? — поразилась Ингрид. — Дочка трактирщицы, охотница за сокровищами? А, ну да. Я каждый день мир спасаю перед завтраком, а как же.
— А может, спасала бы, да только повода не было? — возразил редгард. — Так что давай, подруга, ноги в руки — и в Вейнон!
— Ага! — саркастически отозвалась Ингрид. — Вот прямо так и пойду, в арестантской робе и без гроша в карманах, побираясь дороʼгой. Да самого Коррола!
— Денег у меня немного, — заметно смутившись, сказал Баурус. — Но добраться до Вейнона хватит. Если не роскошествовать в дороге, понятно.
— А мне только деньги нужны, да? Возьму я твою пару септимов и завалюсь с ними прямо в «Божественную элегантность». Дескать, Палонирия, душечка, почём возьмёшь моё тюремное тряпьё, если я у тебя куплю синее бархатное платье?
— А про «Почти новые товары Дженсин» никогда не слыхала? — возмутился Клинок. — «Божественную элегантность» ей подавай!
— Нет уж, — отрезала Ингрид. — Пока не уладят мои дела с тюремным сроком, никуда я не двинусь. Отродясь в беглых не ходила и вперёд не собираюсь. И вещи мои пускай возвращают.
Так они и препирались, — довольно вяло, впрочем, — пока их не отыскали Клинки, так и не дождавшиеся императора в условленном месте. Командир, выслушавший доклад Бауруса про последнюю волю Уриэля Септима и про нежелание упрямой бабы выполнять её, медовым голосом заверил «госпожу Алебарду», что все её пожелания будут выполнены в кратчайшие сроки, но после этого чтобы госпожи Алебарды духу в Имперском городе не было, а чтобы вместо этого она добралась в аббатство так быстро, как это позволяет хорошая лошадь. Ингрид сплюнула и поняла, что дешевле будет отвезти этот даэдров амулет в Вейнон и отвязаться от Клинков с их требованиями, чем пытаться послать туда (и ещё очень, очень далеко!) императорскую гвардию.