— Незачем, — господин Синтав отцепил от пояса кошелёк и вытащил оттуда три золотые монеты. Ингрид покачала головой и взяла только одну.
— Я ж и сама от гоблинов откупилась, — пояснила она свой отказ от премиальных. — Свою шкурку тоже спасала.
— А я ведь слыхал, будто в каком-то клане зелёных завёлся шаман-человек, — пробормотал один из наёмников. — Бретон, что ли? Будто бы он втихомолку покупает у кузнецов настоящую броню для своих гоблинов, а у фермеров — муку и картошку.
— На какие это шиши он их покупает? — не поверил его напарник.
— На серебряные самородки вроде как, — пояснил первый. — Гоблины им настоящей цены не знают — ну, блестят красиво, вот и всё, а этот Джим будто бы собирает то, что гоблины добыли, и меняет на оружие и нормальную еду.
Ингрид чуть пожала плечами. Эарана говорила, что высокие эльфы гоблинов дрессируют, а тёмные и вовсе их используют для плотских забав. «Отмыв для начала в семи водах?» — со смешком уточнила Ингрид. Эарана засмеялась и ответила, что прежде чем начать обучать зелёных хотя бы приносить домашние туфли, их наверняка тоже приходится отмывать. Так стоит ли удивляться, что проныра-бретон сумел как-то с ними поладить? Сначала просто договорился, что будет посредником, а там и в шаманы пролез: бретоны нередко сильные маги, куда до них гоблинам.
Так, за обсуждением гоблинов и их удивительного шамана они и доехали до святилища Кин, которая в пантеоне имперцев звалась Кинарет. Располагалось оно довольно высоко над дорогой. Оставив охранников внизу стеречь лошадей, повозку и груз, супруги упрямо полезли на крутой склон, хотя в их возрасте такие подвиги давались нелегко. Ингрид вначале вела госпожу Синтав под руку, однако ближе к вершине холма уже откровенно тащила почтенную женщину за собой. Но дело того стоило, не зря святилище богини неба и ветра построили так высоко. Вид со ступеней открывался такой, что дух захватывало: лес, лес, волнующийся, словно зелёное море, лес со всех сторон, кроме запада, а на западе — графский замок в лучах склоняющегося к закату солнца, башни и стены Скинграда, кремнисто поблёскивающая дорога внизу… А над всем этим бесконечное, бездонное небо с лёгкими пёрышками высоких облаков.
— Когда-нибудь, — мечтательно проговорила Ингрид, поглаживая тёплый камень алтаря, — я приеду в Айварстед, поднимусь на семь тысяч шагов и посмотрю на мир со ступеней Высокого Хротгара. Это монастырь, в котором живут Седобородые.
— А кто это? — с любопытством спросила госпожа Синтав.
— Отшельники, которые учат Крики.
— Крики?
— Да. Это… — Ингрид чуть запнулась, не зная, как объяснить это не нордам, — что-то вроде магии. Криком можно убить, можно разогнать тучи, можно сделать так, что тебя не тронет ни один зверь… ну, так я читала и слышала. А ещё есть легенда, что наши герои Хакон, Феллдир Старый и Гормлейт Золотая Рукоять с помощью Крика победили Алдуина, первенца Акатоша, величайшего из драконов. Искусством Крика владел и Тайбер Септим. Наверное, поэтому он был дружен с драконом Нафаалиларгусом. — Она тряхнула головой и смеясь сказала: — Жаль, я не умею Кричать. Да и драконов давно уже нет, а то я бы хотела полетать на драконе.
— У вас и так душа крылатая, — сказала госпожа Синтав.
— У меня? — удивилась Ингрид. — Я охотница за сокровищами, мародёрша, если проще. Какие там крылья!
Но госпожа Синтав покачала головой, потом вздохнула и сказала:
— Надо идти, не хочется блуждать по чужому городу в потёмках. Вы с нами в «Западный вельд»?
— Да нет, я всегда у «Двух сестёр» останавливаюсь, — хмыкнула Ингрид. — Эрина не делает скидок землякам, а у Мог чисто, тепло и хорошо кормят — что ещё нужно с дороги?
Она всё-таки проводила супругов-паломников до «Западного вельда», но зайти отказалась: нет уж, выпьешь кружечку, составишь компанию за ужином, расслабишься — и уже лень будет куда-то идти по почти ночному городу. Дав госпоже Синтав (откровенно вздыхающей над потерей собеседницы) твёрдое обещание, что обязательно заглянет проведать и нормально попрощаться, Ингрид твёрдым шагом направилась в «Две сестры». Завтра, всё завтра…
========== Скинград, или Двое есть, ищем третьего ==========
Искать Маглира не было никакой нужды.
— В «Западном вельде» сидит день-деньской, — скаля клыки в ухмылке, сказала Мог. — Ест то, что там в Гильдии бойцов дают, потом идёт к Эрине, берёт кружку эля и сидит-цедит его, место за столом занимает. Эрина бесится, — орчанка злорадно хмыкнула, — а поделать ничего не может. Взял выпивку? Взял. А сколько он с нею просидит, так это его дело. Она Диону пыталась жаловаться, представляешь? Точно капитану стражи дело есть до таких глупостей. У него вон один Глартир как заноза в заднице. Всё тому мерещится, что за ним следят да что его хотят убить.
— А, — Ингрид хмыкнула, — этот… лесовик чокнутый? Он меня как-то зазывал в полночь за часовню. Ну, я ему и ответила, что кабы на сеновал, так пошла бы, а за часовней неловко как-то: святое место всё-таки.
— А он? — хихикнув, поинтересовалась Мог.
— Сплюнул, обозвал меня течной сучкой и больше ко мне не лезет. А Маглир, говоришь, в «Западном вельде», да? Это хорошо, у меня там и так одно дельце.
— Эарану, что ли, ищешь? Так она у меня комнату снимает. Вернулась недавно откуда-то, злая и растрёпанная, и потребовала ту же комнату, где до этого жила.
— Да? — оживилась Ингрид. — Увидишь её, скажи, что я хочу с ней кой о чём потолковать. Пусть со мной поужинает, если вечером свободна.
— Да уж наверняка поужинать не откажется.
Хозяйка таверны глумливо усмехнулась, и Ингрид поняла это как намёк на печальные финансовые обстоятельства заносчивой альтмерши. Вот и хорошо. Если у магички плохо с деньгами, легче будет уломать её на совместный поход по руинам. Но пока следовало найти Маглира и развязаться с поручением Модрина Орейна.
Перед тем, как пойти и взять босмера за… ну, скажем, шиворот, Ингрид заглянула к алхимичке и обменяла светящуюся пыль на зелье обнаружения жизни (Эарана как маг была, конечно, сильна, но сильна именно в своей излюбленной школе Разрушения; как у неё с Иллюзиями-Изменениями, один её Аури-Эль ведает). Потом Ингрид зашла в кузницу и попыталась оставить Агнетте нож, чтобы та проложила вдоль лезвия серебряную полосу. Подшофе придирчиво оглядела длинный и тяжёлый, босмеру вполне за меч бы сгодившийся нож и сказала, что нечего портить хорошую вещь.
— Возьми лучше серебряный кинжал, — сказала она, с удовольствием щёлкнув ногтем по лезвию и прислушиваясь к злобному ответному звону. — Сталь с серебром плохо ладят, ты на легионеров не смотри, им эту серебряную полосу не иначе как магией вплавляют, а я ж человек простой. Сделать-то сделаю, да если просто посеребрить, облезет быстро, а если вплавить, вывалится рано или поздно эта серебряная полоса как пить дать. И баланс нарушу, и вообще…
Она подошла к внушительному шкафу, почти сплошь состоящему из тяжёлых выдвижных ящиков, выгребла из одного с полдюжины серебряных ножей и кинжалов и вывалила их на прилавок.
— Вот, примерь по руке. Тут всё чужие трофеи, я сама такую ерунду не делаю, так что отдам за десяток септимов любой. Давно бы в переплавку пустила, да в последнее время натаскали мне самородков серебряных, так что готовое переплавлять вроде и незачем.
Ингрид припомнила гоблинского шамана бретона Джима, но промолчала: даже если Агнетта и ковала броню для клана Белой Шкуры, это были её дела. Так что Ингрид, ни слова не сказав про самородки, лениво порылась в серебряном оружии. Хм. Неудивительно, что всё оно в конце концов оказалось в ящике у кузнеца, готового чуть что пустить это добро в переплавку — барахло полное. Не то что от призрака, от крысы не отобьёшься, только для красоты на коврике над кроватью повесить.
— Вот этот, что ли, — сказала она наконец, выбрав до смешного лёгкий, узкий, как игла, почерневший от старости стилет с гранёным лезвием. — Рукоятку почини только, ладно? Вон трещина наметилась…