Словом, Маглир усвистал развлекаться, а Ингрид с Эараной отправились к алхимику. Эльфийка то ли ещё не успела поцапаться со здешними магами, то ли в том бардаке, который творился в местном отделении, всем было не до наглой выскочки, но впустили обеих легко. Вернее, не обратили внимания, когда они вошли и двинулись в лабораторию: народ кучковался, негромко, но возбуждённо переговаривался, морды были недовольные и растерянные одновременно… В общем, явно лейавиинским магам было не до двух авантюристок, надумавших пообщаться с алхимиком.
А СʼДрассе не было дела до бардака: у него что-то кипело в ретортах, текло по трубкам перегонных кубов, булькало, шипело и париʼло. Но ради свеженького жира троллей он отвлёкся, поручив присмотр за оборудованием двоим помощникам.
— Не вытапливали? — обрадовался кошак. — Молодцы.
Ингрид неопределённо хмыкнула. Бросить дохлых троллей гнить попусту ни ей, ни Маглиру внутренняя жаба не позволяла, но ни сил, ни желания перетапливать вонючую дрянь у грязных, мокрых, искусанных и очень, очень уставших авантюристов уже не было.
— Не надо? — удивилась Эарана, и хаджит прочёл небольшую лекцию о том, что охотники сплошь и рядом портят хорошие ингредиенты, то вытапливая жир неправильно, то не в той посуде. Пережгут обычно — и куда его потом? Только во всякую дешёвку вроде мази от комаров и мошек.
— Дешёвка? — возмутилась Ингрид. — Да если бы не ваша дешёвка, нас бы живьём сожрали, мастер! Вспоминала вас — и прям-таки расцеловать хотелось.
Хаджит оскалил острые белые клыки в ухмылке, но видно было, что он польщён. Ингрид уже прикидывала, как подлижется ещё немного и попробует выклянчить небольшую скидочку на зелья.
И тут принесло какого-то типа из графского замка. Госпожу героиню Кватча, видите ли, желает видеть его сиятельство. Да, вот прямо сей же час. Пришлось оставлять Эарану одну договариваться с кошаком-алхимиком и идти в замок. Впрочем, с кошаком-то эльфа общалась вполне мирно, не то что с другими магами. А Ингрид уже на выходе из здания Гильдии перехватила какая-то остроухая леди весьма преклонных лет и, с неожиданной силой держа за руку, сказала:
— Я видела кое-что из твоего будущего. То, что может быть, и то, что будет наверняка. Тебе придётся решать судьбу многих. Жизнь и смерть — странные вещи. Ими легко манипулировать. И то и другое находится в твоих руках. Главное — не сходи с выбранного пути.
Ингрид посмотрела в совершенно безумные… нет, не так… нездешние глаза говорившей и покладисто ответила:
— Ага. То есть, это… куда уж теперь сворачивать?
— Кто это? — спросила она посыльного, едва они вышли.
— Дагайл, — охотно ответил парень. — Вроде как она пророчица или что-то навроде того, да у неё украли какой-то волшебный камень, и она того… свихнулась. А была у тутошних магов главной. Вот они теперь как пчёлы без матки и это… гудят-суетятся без толку.
— Понятно, — хмыкнула Ингрид. — Везде бардак.
— Это точно, — согласился посыльный и потащил её к графу.
А тот поручил выяснить, что за орчиха у него в холле ошивается и с какой радости зовёт себя рыцарем. Вот больше, блядь, героине Кватча заняться нечем! Её, между прочим, последний Септим ждёт с даэдрическим артефактом. А Ноктюрнал — с Глазом. Да только попробуй откажи господину графу… и сунься в Лейавиин после этого.
Ингрид вздохнула и решительно двинулась к зеленокожей девице, облачённой в новенькую орочью броню. Почти полную, только без шлема.
— Ты граф? — заносчиво спросила та.
— Да сейчас же, — усмехнулась Ингрид. — Станет тебе граф бегать за всякими бродягами. Он послал меня спросить, какого даэдра ты тут пасёшься.
— Я не пасусь, — оскорбилась орчанка. И подумав, прибавила: — А обращаясь к рыцарю, следует прибавлять «сэр».
— Да ну? И кто ж это тебя посвятил в рыцари? — ласково спросила Ингрид.
— Я сама! — гордо заявила та.
— А за какие заслуги? — И в ответ на недоумённый взгляд почётная сестра-Клинок пояснила: — Мне вот за то, что помогала закрыть Врата в Обливон возле Кватча и Брумы пожалован Шпиль Фросткрег и рыцарское звание. Так что, дорогуша, это ты ко мне должна обращаться «сэр». А лучше «леди Фросткрег». Так-то вот.
Вообще-то, последним владельцем Шпиля Фросткрег был маг. Чокнутый маг, по признанию графини Нарины, честно предупредившей, что владение Фросткрег — это одно название, и тамошний замок надо сносить и строить заново. Джоффри так это Ингрид и передал, но та только отмахнулась. Она всегда знала, что «чокнутый маг» — это как жирный жир троллей: маги все чокнутые, это и так понятно. А замок… ну, подкопит ещё деньжат и перестроит. Если жива останется. Ребёнка надо будет только обязательно — не пропадать же титулу.
— Ой, — совсем по-девчоночьи сказала орочья леди-рыцарь. — Ты — героиня Кватча? А как стать такой, как ты? Я тоже хочу делать добрые дела, помогать слабым и защищать невинных! И тоже стать леди. То есть, лучше сэром. Сэр Мазога Орк!
— Просто Орк? — удивилась Ингрид.
— Я сирота. Не знаю, как звали моих родителей.
— Понятно, — вздохнула Ингрид. Скампы знают, кто девчонку растил, но она явно начиталась книжек про рыцарей, а вот с настоящей знатью, похоже, дел не имела, дурёха. — Здесь-то ты чего торчишь целыми днями? Граф уже подумывает в тюрьму тебя засадить.
— За что? — возмутилась орчанка.
— Ну, мало ли, что ты высматриваешь? То ли воровка, то ли шпионка.
— Я?! — Мазога аж задохнулась от таких оскорблений. — Я хочу настоящим рыцарем стать! И жду, когда мне поручат какое-нибудь важное дело.
Ингрид опять вздохнула. Ей захотелось побиться головой об колонну.
— Да кто тебе поручит важное дело, если ты никто и звать никак? Репутацию, будущая сэр Мазога, надо своими ручками лепить. Из грязи, крови и дерьма. Как я.
— Как ты? — поразилась орчанка. — А Врата? А честь и слава?
— А пожрать? А полечиться? А трактирщику и кузнецу заплатить? — рявкнула Ингрид, теряя терпение, так что на неё стражники у дверей обернулись. — Хочешь ради славы спать на голой земле, жрать сплошную солонину и знать, что руки у тебя по локоть в чужой крови — пошли со мной. Хочешь мечтать о великих подвигах — лучше возвращайся, откуда пришла.
Та посопела, посверкала глазами, но неожиданно сказала:
— Мне нужен проводник.
— И ты его ищешь в графском замке?
— Мне стражники сказали, что аргонианин Вибам-На все окрестности облазил и знает все норы вокруг.
— Вибам-На живёт в нижнем городе, а не здесь, — буркнула Ингрид. — Но там ты вряд ли его найдёшь. Лучше зайди в «Пять когтей», чем тут стены отирать.
Судя по лицу Мазоги, ей в жизни не приходилось искать кого-то по питейным заведениям.
— Пошли, — сказала Ингрид безнадёжно. — Поищем твоего ворюгу.
Вибам-На в городе не было. Но узнав, что Мазога ищет место под названием Скала Рыбака, такой же чешуйчатый прохвост, получив свою кружку пойла поприличнее, сказал, пожимая плечами:
— А на хрена тебе проводник, зубастая? Выходишь из города, идёшь по дороге на север, доходишь до святилища Ноктюрнал. Оно справа от дороги, а ты иди налево, к реке, там и будет тебе Скала Рыбака. Или денег лишних много? Так мне отдай, мне пригодятся.
Мазога только буркнула что-то невнятное, и Ингрид сочла за лучшее увести её из заведения, где как раз затеяли скандал бойцы из Гильдии и из «Чёрного Леса». Скандал уверенно продвигался в сторону многолюдной драки, и следовало бы остаться и поддержать гильдейских, но надо было получить у Ноктюрнал плату за возвращение её Глаза, надо было вернуться в храм Повелителя Облаков, надо было… до хренища всего надо было, и никак нельзя было терять время на отсидку в местной тюрьме. Так что Ингрид, с сожалением оглядываясь на типов, уже взявших друг друга за грудки, увела злую и растерянную Мазогу в «Три сестры», где они снимали комнаты — пожив в пансионе Броуда и в «Чейдинальском мосту», авантюристы решили, что неудобств с них и в дороге хватит, а в городах они желают жить там, где чисто, тепло, светло и вкусно кормят. А что дорого… Ну, так если любой твой день легко может стать последним, стоит ли трястись над каждым грошом? Этак перед смертью и вспомнить нечего будет. Даже Маглир согласился, хотя вот уж кто не любил сорить деньгами.