А Эарана меж тем подошла к колодцу и провела над ним рукой, словно собирая его сияние. Ингрид от этих сооружений старалась держаться подальше: так и чудилось в них что-то враждебное… чужое. Руфио тоже их не жаловал, хоть и маг. А альтмерша хоть бы что: забрала силу колодца и не поморщилась. Эльфа всё-таки. Мазога сунулась к ней с вопросом, что это за хренотень в колодце светится, откуда берётся и куда девается. Ингрид ждала, что магичка её обфыркает, но та, дивное дело, снизошла до ответа, что айлейдские колодцы собирают магическую силу звёздного света и излучают её обратно в небо. Любой, у кого есть способности к магии, может воспользоваться этой силой, и через некоторое время энергия в колодце накопится снова.
— А тебе-то зачем? — удивилась Мазога. — У тебя и своей силы много. Ну, этой… колдовской, не настоящей.
— Разве силы бывает много? — спросила Эарана, презрительно усмехнувшись «не настоящей» колдовской силе.
— Как и денег, — вставил Маглир. — Ну что, девочки, как пойдём? Все? Или оставим кого лагерь стеречь?
— Я не останусь, — немедленно заявила Мазога. — Я хочу посмотреть руины!
— А ты свои хотения придержи пока что при себе, — немедленно ощетинилась Эарана. — У нас есть глава, ей и решать.
Ингрид чуть не уронила алебарду себе на ногу. Это вот что сейчас было? Альтмерская магесса заявила, что главная здесь не она, а тупая норда? Правда, что ли? Оказалось, правда. Лесовик тоже подтвердил, и Мазоге пришлось подчиниться.
Ну… Лошадей и вещи всё-таки опять оставили под охраной заклинаний. Ингрид отдала Мазоге купленный у Агнетты серебряный стилет, годный лишь над кроватью висеть для красоты — у той было только обычное оружие, совершенно непригодное против призраков. С призраками, конечно, распрекрасно управлялась Эарана, но мало ли как дело повернётся. Не упокоить не-мёртвого, так хоть не подпускать к себе и к лучнику. Маглир, кстати, откровенно красуясь, вытащил из ножен катану и полюбовался рассветными бликами на зеркально-гладком клинке. Пришлось напомнить ему, как он схлопотал зачарованной булавой по рёбрам, чтобы ткнуть носом в очевидное: меч или кинжал для стрелка — оружие на самый крайний случай. Только если враги подобрались к нему слишком близко. Вот что за тип этот лесовик? То отчаянно трусит, то лезет в ближний бой, хотя мог бы почти безопасно постреливать с полусотни шагов.
— Ещё раз для тех, кто забыл или, — Ингрид покосилась на Мазогу, — вообще не знал. За мной ступать след в след, как по болоту. На подозрительные плиты не наступать, в боковые коридоры, пока не разрешу, не соваться. Если прикажу лезть на колонну…
— Спросить только, на какую именно, — кивнула Эарана без следа обычной своей высокомерной усмешечки. — Я помню, Ингрид. Маглир, думаю, тоже. — Тот энергичным кивком подтвердил, что да, помнит и непременно так и поступит — Вендир, похоже, оба не забыли до сих пор.
Так и пошли. Впрочем, руины были небольшие и почти без ловушек; только маятники раскачивались в узком коридоре, и где они отключались, Ингрид так и не поняла. Пришлось всем по очереди пробираться, замирая и почти не дыша между двумя лезвиями. Особенно нервничала Ингрид из-за Эараны: лесной эльф был мелким и прытким, орчанка — не особенно ловкой, но крепкой и живучей, да ещё и в отличной броне, а вот магичка в её несерьёзной курточке и с её привычкой задумываться на ходу над векторами приложения магических потоков… Хвала всем богам, включая эльфийских и орочьих, проскочили без серьёзных ранений, только Эарану зацепило-таки. Рассекло рукав, и заклёпки не спасли, содрало кожу выше локтя.
— Дёшево отделались, — пробормотала Ингрид, туго бинтуя руку магичке. — Хм… Эарана, ты ведь этим айлейдам немного родня. Может, примут твою кровь?
— Альтмеры айлейдам родня? — удивилась та. — Не больше, чем норды — бретонам.
— Ну, всё-таки… высокий эльф, сильный маг, — поддержал Ингрид Маглир. — Вдруг и правда сойдёшь за свою?
Не сошла — нежить валила толпами. Правда, главным образом, скелеты — что Ингрид, что Мазоге на два-три удара. И только в подземельях стерёг сокровище лич, да и тот вендирскому не чета: на Ингрид его заклинание не подействовало вообще — зачарованная броня отразила. Зато Мазоге каждый шаг давался с таким усилием, словно она пыталась выбраться из трясины, засосавшей по грудь. Хорошо, хоть девица была из тех, кто с перепугу только сильнее злится, а не обмирает и не срывается в истерику.
— Это всегда вот так? — спросила она, делая глоток бренди, чтобы отпустил противный озноб, и с уважением поглядывая на мелкого лесного эльфа, деловито ковыряющего замок айлейдского ларя Скелетным Ключом.
— Да что ты, обычно всё гораздо хуже, — заверила её Ингрид.
— Хуже?!
— Намного.
— А-а, — только и сказала рыцарь-мародёрша и молчала всю обратную дорогу.
Кстати, Умбакано не ошибся — статуэтка в Веньяндавике действительно была, и следовало доставить её в столицу. Ну, и посох лича тоже, хоть он и в подмётки не годился вендирскому. Ещё в ларе нашлось зачарованное колечко.
— Что-то для лучника, насколько я могу судить, — сказала Эарана, покрутив его в руках. — Не очень разбираюсь в таких вещах, но похоже на то. Надо будет спросить у Риндира или у Калиндила. Риндир наверняка разбирается лучше, — неохотно признала она.
— Ещё добавь: «Хоть он и босмер», — проворчал Маглир.
— Ну, если ты настаиваешь…
— Почему Риндир разбирается лучше? — влезла Ингрид. Она примерно представляла, почему, но ей надо было развести этих двоих: авантюристам предстояло ещё выбираться из руин, а немалая часть неудачников становилась таковыми ровно потому, что слишком расслаблялась раньше времени. Или начинала ссориться из-за добра, ещё не вынесенного наружу. Ну, таʼк Ингрид слышала — Паслён-то ссоры и лишнюю болтовню обрывал сразу.
— Он зачаровывает посохи, а это сложнее, чем оружие и украшения, — пояснила Эарана. — Так что в чарах на кольце должен разобраться легко.
День опять ушёл на отдых и сортировку добытого, а Маглир сходил поохотиться: он уверял, что на охоте отдыхает лучше, чем тупо валяясь у костра. Принёс двух зайцев и сам их приготовил, пока «девочки» заворачивали в обрезки очередной шкуры с дюжину велкиндских и даже два камня Варлы. Правда, поев, эльф завалился спать задолго до заката и проспал до полуночи, когда его и Эарану разбудили, чтобы сменили Ингрид с Мазогой. Вообще-то, следовало бы бойцов разделить и поставить в пару магу и стрелку, но Ингрид подумала, что лучше сама посидит с орчанкой.
— Я вам только мешаю, да? — неожиданно спросила та. До этого они сидели молча. Ну, как молча… Ингрид, точила иззубренное лезвие алебарды и мурлыкала песенку про девицу, которую матушка не пускает на свидание. Молчала Мазога, так что Ингрид даже показалось, что орчанка задремала под её… хм… пение.
— Мы тебя пока ещё не знаем, — Ингрид пожала плечами. — Вот посмотрим, покрутим так и сяк, тогда и решим, мешаешь или не очень. Для первого раза ты держалась неплохо. Уж точно не хуже моего братца.
— А где он теперь?
— Вернулся домой. Понял, что не по нему это всё. Решил, что лучше будет трактирщиком.
— А-а. — Орчанка опять надолго замолкла, слушая то ли треск горящих сучьев, то ли монотонное вжиканье точильного бруска, то ли просто думая о своём. — Вы, наверное, надо мной смеётесь, — заговорила она снова. — Начиталась книжек, да? Напридумывала чего-то, вообразила себя рыцарем… Но вот ты называешь себя то искательницей сокровищ, то вовсе мародёршей, а сама людей спасаешь. Зачем тогда говорить о себе хуже, чем ты есть?