Верхушки деревьев понемногу начинали золотиться на солнце, туман оседал росой на траве и кустах, обещая погожий день. Дороги к Хротанде напарницы не знали, да, собственно, и не было тут никакой дороги — выбирали места, по которым могли пройти лошади, пока не наткнулись на пастухов. Те подтвердили, что есть к северу какие-то развалины, только в них целая банда засела и время от времени пытается овец воровать. Но собаки начеку, настоящие волкодавы, не баран чихнул — всего парочку овец мерзавцы сумели утащить, ранив кобеля-вожака. Однако бандитов тоже подрали знатно, так что больше не суются… а вам зачем туда? Из Гильдии бойцов, что ли, послали с бандитами разобраться? Всего-то двоих, да ещё и баб?
— Да нам не сами развалины, — не моргнув глазом соврала Ингрид. — В таких местах бесы всегда целыми стаями водятся, а ей вон, — она мотнула головой на эльфийку, онемевшую от такого заявления, — ни жить ни быть желчь бесов нужна. Как бы нам туда, а? — и она погремела кошельком с мелочью.
— А выпивка у вас есть? — с вожделением глядя на вьюки, спросил старший из пастухов. — Настоящая городская?
— Ну, — в сомнении проговорила Ингрид (Эарана, к величайшему её облегчению, помалкивала, просто глядя на пастухов, как на муравьёв или ещё каких насекомых), — братьев Сурили не держим и Тамику тоже, а вот бренди есть бутылка.
— Годится, — радостно согласился пастух. — Эй, малой, проводи-ка девочек. Только туда это… верхом не проехать, склон больно крутой. Вы лошадок-то тут оставьте. Да не сомневайтесь, нам чужого не надо.
Ингрид не сомневалась. Особенно в том, что рыться в вещах эльфы-колдуньи дураков нет. Ещё она, к сожалению, не сомневалась в том, что Эарана испортит ей переговоры с бандитами одним выражением своей наглой и заносчивой эльфийской морды.
— Ты готовить умеешь? — спросила она магичку, доставая из седельной сумки не стеклянную бутылку, конечно (ещё не хватало разбить её, если лошадь упадёт или вообще в драке), а металлическую посудину с завинчивающейся крышкой вроде тех, в каких алхимики держат опасные жидкости. — Соорудишь чего-нибудь пожевать, пока я к Хротанде смотаюсь?
— Одна? — эльфийка и оба пастуха спросили это разом.
— Ну да, делов-то.
Она протянула посудину мужику, тот отвернул крышку, понюхал и просветлел лицом.
— Слышь, подруга, — сказал он, одобрительно разглядывая сосуд, — а оставь мне бутыль эту, а? А я вам сыру дам цельный круг?
— Бери, — великодушно согласилась Ингрид, у которой таких бутылей было ещё три штуки — мародёрша была дама запасливая и если уж чего покупала, то сразу побольше. А алхимик в Корроле легко согласился отдать пустые посудины в обмен на травки, запасённые таким же хомяком-братцем Ингрид на восточном берегу Нибена гораздо, гораздо южнее Коловианского нагорья.
Эарана пофыркала, но из седла изволила вылезть, спустившись к недостойным. Пастух на радостях от удачной, по его мнению, сделки предложил ей помочь с обедом, а его помощник повёл Ингрид к руинам.
Лезть и правда пришлось весьма круто в гору, а каменные плиты бывшей дороги обрывались в никуда — то ли обвал случился когда-то давно, то ли оползень, то ли ещё какая напасть.
— Всё, — сказал «малой». — Дальше не пойду. А ты, гляди, осторожнее тут, на бандитов не нарвись. Бесов-то, я гляжу, не больно боишься, хоть эти заразы огненными шарами швыряются. Как ты их без лука-то собралась убивать? Они ж летучие?
— Прорвёмся, не в первый раз, — самоуверенно заявила Ингрид. Мелких пакостных тварей она и правда не боялась, хоть и предпочла бы в этот раз с ними не сталкиваться.
— Гляди, — в сомнении протянул пастушок. — Обратно-то дорогу найдёшь? Может, ветки обламывать?
— Можно, — кивнула Ингрид, не чая сбыть уже не в меру заботливого парня. — Шагов через десять ломай, чтоб мне не блуждать…
Бандитский дозорный сидел на щербатых ступенях позеленевшего от времени камня, подпирая рукой похмельную головушку. То есть, это Ингрид предположила, что похмельную — больно уж видок у мужика был помятый и несчастный. Лук лежал рядом на ступенях, и бандит схватился за него, когда Ингрид окликнула:
— Слышь, приятель, дело на пару септимов, а?
В упор не замечая того, как мелкий лесной эльф вскидывает лук и натягивает тетиву (а стрелять, не промахиваясь, босмеры умеют не то что с похмелья или спросонок, а хоть пьяными в стельку и с вывихнутой рукой), она неторопливо шла к лестнице по разбитым каменным плитам, на ходу отцепляя от пояса фляжку. Мутный тяжёлый взгляд стрелка’ стал куда более осмысленным, лук он не опустил, но стрелять не торопился. Опытный, сволочь. Знает, что одной стрелой норда в тяжёлой броне хрен убьёшь, а успеешь ли после этого выстрелить второй раз — это ещё очень, очень большой вопрос. Алебарда — штука длинная, а в озверевшего от боли норда можно целый колчан стрел выпустить, и всё равно почти наверняка северянин успеет прихватить тебя в Обливион с собой.
— Что за дело? — грубо спросил босмер.
Ингрид сделала хороший глоток. Резко выдохнув после этого, она прикрыла глаза и покрутила головой:
— Вот ведь крепкая зар-раза, а?
Бандит судорожно сглотнул.
— Бренди, что ль? — спросил он, потянув носом, словно был гончей, способной учуять запах за двадцать шагов.
— Ага, — ухмыльнулась Ингрид. — Меняемся?
— На что? — подозрительно спросил он.
— Да мне бы парочку камушков, синеньких таких, знаешь? Они лёгкие, словно пустотелые, а внутри голубая хрень переливается. Есть тут такие?
— До хренища, — махнул рукой лесной эльф, отпустив тетиву и вернув стрелу за спину, в колчан. — Только они ж дорогие небось? Я слыхал, маги за них хорошие деньги дают.
— Ну так сбегай в Коррол, продай, — хмыкнула Ингрид, и бандит печально согласился:
— Эт верно, в город мне никак нельзя. Ладно, принесу каменюк, а сыр есть? А то всё мясо, мясо, в глотку уже не лезет оленина с вепрятиной!
Ингрид развела руками: все припасы остались внизу, на пастбище.
— Ладно, — проворчал босмер. — И это… отойди в кусты, что ли, а то выглянет кто из наших, а у тебя и кираса ничего так, и вообще…
— Заботливый ты мой, — умилилась Ингрид — Делиться не хочется, а?
— А то, — хохотнул он, выразительно глянув на фляжку в её руке. — Чего тут на дюжину-то рыл делить?
— Быстро ты, — удивился пастух, хлопотавший у костра с кипевшим над ним котелком в то время, как Эарана лениво расчёсывала свою гриву. Ингрид даже восхитилась тому, как легко эльфийка свалила свои обязанности на незнакомого мужика.
— Делов-то, — повторила Ингрид, отмахнувшись, и сунула эльфийке в руки узелок. Та заглянула внутрь, почти не развязывая, благосклонно кивнула и убрала добычу напарницы в один из вьюков. — Мы в Коррол до темноты успеем?
Пастух заверил, что легко, и позвал обедать всех. Оказалось, что Эарана сэкономила крупу, написав для него свиток, чтобы отпугнуть хищников пострашнее волков или тех же бандитов, если сунутся не втроём-вчетвером, а целой шайкой. Ингрид только головой покрутила: это до чего ж баба не любит готовить, если готова за такую ерунду, как ячменная каша с салом, магическим свитком расплатиться? И кто в таком случае, спрашивается, будет варить эту самую кашу всю остальную дорогу?
Комментарий к Окрестности Коррола, или Взаимовыгодные сделки
* - знаю по себе, как раздражает “неправильное” написание и произношение имён и названий в любимых играх, но именно поэтому твёрдо стою на том варианте, который запал в душу с первого прохождения: Эарана, Чейдинал, хаджит и т.д., и т.п.
========== Облачная вершина, а потом на юг, на юг, на юг… ==========