— Почему это сомнительная? — обиделась Мазога и на Марика посмотрела сочувственно: с его появлением Эарана окончательно оставила её в покое, но память о бесконечно тёплом и радушном приёме была ещё в орчанке свежа.
Эльфийка не удостоила её ответом, даже не посмотрела в её сторону, но бывалого мародёра пронять тяжёлым взором в упор было посложнее, чем девочку, начитавшуюся рыцарских романов.
— Я уж как-нибудь сам решу, когда мне соскакивать и соскакивать ли вообще, — отрезал он, точно так же глядя на Эарану в упор. — И я, кстати, не думаю, что с деньгами будет так уж печально. Из Мискарканда никто ещё живым не возвращался, так что там есть чем поживиться. Сомневаюсь, что Клинки потребуют свою долю в добыче, значит, силовая поддержка нам обеспечена, а вот делить трофеи будем на пятерых. Так, Алебарда?
— Ага, — коротко сказала она. Хотела ещё слёзно попросить Эарану не цапаться с Мариком, но подумала, что это бесполезно, и промолчала.
В общем, к концу месяца Руки Дождя они встали лагерем неподалёку от Мискарканда и приготовились ждать подкреплений. Погода была мерзкая, вот уж точно Рука Дождя — дождь этот сеялся так, словно не весна в Западном вельде стояла в разгаре, а месяц Огня Очага плавно сползал в Начало Морозов. Бродить по окрестностям по колено в мокрой траве желающих не было, сидеть в палатке было скучно, Эарана с Мариком грызлись из-за всякой ерунды, причём, справедливости ради приходилось признать, что начинала всегда именно магичка.
— Да полапай ты уже свою ненаглядную норду и успокойся! — рявкнул наконец бретон, окончательно выйдя из себя. — Не нравятся мне бабы, которым я носом между сисек упираюсь, хватит меня ревновать!
Эарана вспыхнула до острых кончиков ушей, Маглир счастливо заржал, а Мазога непонимающе переводила взгляд с одного компаньона на другого.
— Идиот! — завопила Эарана, отмерев. — Всех по себе не суди. Можно подумать…
Что там можно подумать, никто не узнал, потому что она схватила куртку и выскочила из палатки. Ингрид неохотно полезла вслед за нею под непрерывно моросящий дождь, но и застегнуться не успела, как Эарана вернулась под ручку с Баурусом. Вернее, он её вежливо приволок в палатку, а в оставленный нараспашку, чтобы никто не подобрался незамеченным, вход было видно, как один за другим спешиваются остальные Клинки.
— Ну, дождались, — проворчала Ингрид. — Честное слово, я прямо с нетерпением жду, когда мы в подземелья полезем — там дождя нет.
— Зато там гоблинов до хренища, — хмыкнул Маглир. — Готовьтесь к стрелам из каждого угла и падающим с каждого моста камням.
— Откуда знаешь? — деловито спросил Баурус.
— Лагерь снаружи у самой лестницы — точно зеленошкурых. Что я, не отличу, что ли? Когда мы тут встали, они попрятались, хотя издали наблюдают исподтишка, понятно дело. Стало быть, внутри их как тараканов на трактирной кухне.
— Ну, гоблины — это ладно, — подумав, решил Баурус. — Лишь бы кто-нибудь не хуже.
— Гоблины, скорее всего, займут верхние залы, — возразил Марик. — А вот подземелья, как обычно, кишат нежитью, или я фермер.
Баурус оглядел его с ног до головы и ухмыльнулся, ничего не сказав про фермера в эбонитовой броне и с эбонитовым же длинным мечом*.
Гоблины нападать не спешили. Наверняка следили, но на глаза не показывались. А причина была очень проста: нежить не желала тихо и мирно сидеть в своих подземельях, а лезла наверх по всем лестницам и пробиралась потайными ходами. Пока верзилы в тяжёлой броне и могучая шаманка с ними истребляли зомби и скелетов, слабые и трусоватые твари попрятались по углам, прикинувшись даже не ветошью, а вообще старым, никому не нужным хламом, справедливо рассудив, что «железные мужи» перебьют нежить, соберут вещи, которые им кажутся ценными, и уйдут обратно. Поэтому лучшее, что может сделать клан Горькой Рыбы — это не мешать чужакам расчищать руины для гоблинов. Ну, по крайней мере, Ингрид была уверена, что зеленошкурые рассуждают примерно так.
Ну… она ничего не имела против. А у Клинков точно не было времени, чтобы шариться по всем углам в поисках притаившихся гоблинов. На них ещё и Марик вечно рявкал, чтобы не совались куда попало и вообще дышали через раз. Если он и боялся, по нему этого не было видно — потихоньку-помаленьку он оттёр от командования и Ингрид, и даже Бауруса. Они не возражали: ловушки опытный охотник за сокровищами словно бы сквозь стены чуял, а уж трофеи находил в таких местах, куда ни Ингрид, ни Маглиру в голову бы не пришло заглянуть.
Руины были довольно велики, бродить по ним, да с бесконечными сражениями на каждом повороте, пришлось долго. Пару раз все даже вздремнули по очереди часа по два. Наконец длиннющий коридор вывел их на площадку, где в причудливом металлическом креплении ослепительно сиял Великий велкиндский камень. Ингрид в очередной раз, поёжившись, подумала, что кристалл, как и все творения айлейдов, кажется смертельно-холодным и… злобным. Глупо звучит, конечно: злобный камень. Однако ощущения от него были именно такими.
— Приготовьтесь, мальчики, — сказала Эарана, разминая пальцы перед тем, как засветить между ними шипящий синеватый шнур разряда. — Прикройте ребят, сейчас ка-ак выскочит какой-нибудь лич…
— И хорошо, если лич, — пробормотал в кои-то веки согласный с нею Марик, вытянув меч из ножен, а на магичку кинув защитное заклинание. Она изумлённо оглянулась на него, пробормотав: «Это что, Щит?» — и ничего не сказала о бретонах, пытающихся тягаться в магии с альтмерами. В конце концов, о том, что Изменение не её Школа, никто не знал лучше, чем она сама.
Двое Клинков очень осторожно вытащили из оправы камень, и из распахнувшейся потайной двери в самом деле… ну, не выскочил, конечно, а выплыл… Подземный Король, что ли. Ингрид увидела, как Марик переменился в лице и замер, с лязгом уронив меч на каменные плиты пола. С нею милостью Исмира такого не случалось, но она видела не раз и не два, как опытные бойцы словно цепенели вместо того, чтобы сражаться или бежать. Кому-то помогали животворящие оплеухи, кто-то продолжал тупо пялиться перед собой — Марику помогло. Получив по уху, он вскинулся, ожёг Ингрид бешеным взглядом, но тут же увидел, как по выдвинувшимся лестницам снизу лезут на помощь своему повелителю толпы зомби, схватил упавший меч и ринулся кромсать гниющую плоть с таким остервенением, словно это тупые безмозглые твари заставили его замереть, не владея собой.
Свалка вышла знатная, у пятерых авантюристов шансов выйти из неё живыми было немного, но десяток Клинков в полной тяжёлой броне и с акавирскими катанами мог разобраться с врагами и посерьёзнее, чем нежить, с бессмысленной злобой кидающаяся на всех, в ком течёт горячая кровь. Дольше всего пришлось повозиться с королём, продолжавшим и после смерти защищать руины своего города. Ингрид поневоле почувствовала что-то вроде уважения к забытому айлейдскому владыке, которому даже гибель не позволила сложить с себя обязанности по защите владений. Интересно, а если бы существовала какая-то возможность поговорить с ним, согласился бы он помочь живым, да ещё людям, защитить Тамриэль от даэдрических орд? Или ещё и позлорадствовал бы?
***
Они спешно направлялись в Бруму и далее в храм Повелителя Облаков, но в Эльсвелле их перехватил гонец из Чейдинала. В очередном письме с графской печатью леди Фросткрег просили об очередном подвиге… ничего конкретно, правда, за него не обещая.
— Ладно, — сказала Ингрид, морщась. — Передай его сиятельству, пусть готовит денежки. Это с кватчских чего-то просить язык не поворачивался, а граф Индарис пускай раскошеливается. Наши условия — три тысячи и десяток стражи в сопровождение. Не согласен, пусть сам лезет в эти скамповы Врата, мне уже поднадоело что-то.
— Ингрид! — возмутилась Мазога. — Так нельзя, мы должны…
— Я никому ничего не должна, — огрызнулась она. — Ни гроша. А вот мне ещё каменный сарай с дырявой крышей перестраивать, чтобы он впрямь стал на замок похож. Так что, парень, дуй к графу, чтобы к нашему приезду и отряд был готов, и кошелёк. Баурус, отвезёте велкиндский камень сами, ладно?