Джоффри, не дочитав, отложил листок, исписанный невыразительным секретарским почерком, и потёр ладонями лицо.
— Это шантаж, как я понимаю? — устало спросил он.
— Он самый, — кивнула Ингрид. — Только не трясите моих друзей и родню, канцлер получит вот это, — она ткнула пальцем в донос, — совсем не от них. Так что вы уж лучше меня не убивайте, сударь, а то нехорошо может получиться.
— Да с чего вы взяли, будто я собрался вас убивать? — с досадой спросил Джоффри.
— С того, что пока я жива, ни одна сука не сможет использовать моего сына в ваших змеиных играх, — пояснила Ингрид.
Джоффри опять растёр отёкшее лицо. Выглядел он откровенно паршиво, надо сказать. То ли смерть Мартина так его подкосила, то ли просто, в его-то годы, борьба с культистами далась ему слишком тяжело, то ли всё разом… Ингрид однако никакого сочувствия к грандмастеру не испытывала.
— Я по дороге сюда, — проговорила она задумчиво, — всё думала, что бы вам такого сказать, чтобы проняло? Грозить вам толку нет, вы не из пугливых. К совести вашей взывать? Так совестливые в грандмастеры орденов вроде вашего не пробиваются. Детей у вас нет, для вас вся эта материнская любовь — пустая болтовня…
— Почему вы так решили?
— А что, не так? Что я вот сейчас просто сверну вам шею и пойду на каторгу со спокойной душой, зная, что вы лапки свои загребущие к моему сыну больше тянуть не будете — вы же не поверите?
— Почему же, — возразил Джоффри. — Верю. Вы особа довольно импульсивная, да и что касается каторги… Сомневаюсь, что суд отправит туда Спасительницу Тамриэля. Вам строго погрозят пальцем, на ушко шепнут, что давно пора было, и на годик-другой запрут под домашним арестом в вашем поместье. Объяснив моё убийство лёгким помешательством после пережитых ужасов и приставив к вам какого-нибудь шарлатана для наблюдения за вами и якобы лечения…
— Да? — удивилась Ингрид. — А я как-то и не подумала. Так, может, мне и правда стоит вам просто шею свернуть и не тратить время на разговоры? А я ж говорю, я целую речь заготовила по дороге. Про то, что Клинки служат Драконорождённым, а не просто императорам и уж точно не просто Империи. И раз нет на троне драконорождённой задницы, значит, и Клинкам в Башне Белого Золота делать нечего. Только что ж вам Гунмар-то мой сдался, ублюдок ублюдка? У покойного императора аж трое законных сыновей было. Ну вот, хоть режьте меня, хоть жгите, в жизни не поверю, что ни у одного из них бастардов не осталось. Да не от безродной мародёрши — и тоже ублюдка, между нами, — а от какой-нибудь придворной дамочки. Которая, думаю, с удовольствием станет регентшей наследного принца. Или с ушлыми придворными дамочками вы связываться не хотите? Дура неотёсанная вроде меня куда как удобнее?
— Леди Фросткрег!
— Помолчите! — рявкнула Ингрид, и Джоффри как-то странно посмотрел на неё. И действительно замолчал. — Дайте договорить! Вы мне тут в письме своём сладких песенок напели про то, как будете за сыном моим приглядывать до его совершеннолетия. За Мартином вы тоже вроде как приглядывали, а он стал культистом Сангвина, потерял нескольких друзей, чуть не погиб сам — здорово же Клинки за ним глядели! Вы просрали заговор против императорской семьи, у вас на глазах поубивали всех Септимов, у вас из-под носа украли Амулет Королей — а я вам должна сына своего доверить? Чтобы его так же на ваших глазах ножом пырнул какой-нибудь недобитый каморанов подпевала? Я, знаете ли, в одиночку Мартина из Кватча к вам в Вейнон привезла, живого и здорового, так что за Гунмаром как-нибудь уж сама присмотрю. А вы, чем новых драконорождённых придумывать, лучше б делами своего ордена занялись, что ли. А то таких Клинков в один прекрасный день просто вырежут на хер до последнего архивариуса.
Она резко встала, с грохотом отодвинув стул.
— Не суйтесь ко мне, господин грандмастер, — сказала она, нависнув над столом, за которым старый больной бретон совсем потерялся. — Не суйтесь, по-хорошему прошу. Или у вас есть чем напугать бабу, которая закрыла чуть ли не дюжину адских Врат? Я за вас сделала всю вашу работу, хватит с меня. А за Гунмара я буду просто убивать.
— Как вы не понимаете, леди Фросткрег, — неожиданно тоскливо сказал Джоффри. — Ваш сын — единственная возможность сохранить династию Септимов.
Ингрид фыркнула, опять припомнив Эарану.
— Знаете, господин грандмастер, — сказала она, двинувшись было к двери, но остановившись и взявшись рукой за косяк, — мне один из тех парней, с которыми я спала после победы, сказал, что Империя слишком долго жила под драконами. Я сперва от таких заявочек чуть не села мимо койки, а теперь вот думаю, что парень-то был прав. Разжирели господа имперцы, обленились, привыкли, что все войны где-то там, далеко — в Морровинде, в Чернотопье, ещё скампы знают где. А когда война пришла к ним на порог, все пересрались и полезли по подвалам прятаться. Только в Бруме мужики надели медвежьи полушубки вместо доспехов, взяли топоры и пошли вместе со стражей бить даэдрических тварей. Все остальные сидели за городскими стенами и тряслись от страха. Ну, так в Бруме, сами знаете, сколько имперцев и сколько нордов. Видно, мы и правда слишком тупые, чтобы бояться. А Империи, я так понимаю, нужна хорошая встряска, чтобы вспомнить, откуда она, империя ваша, взялась.
— Это не встряска, это война, — глухо сказал Джоффри. — Половину Империи зальют кровью. Неужели вы этого хотите?
— Не хочу, — легко согласилась Ингрид. — Но и кидать в эту кровавую кашу своего сына не собираюсь. Сколько человек в Совете Старейшин поддержало бы Мартина, кабы не адские твари у порога? А, господин грандмастер? Не стой Дагон прямо на улице, кто бы признал ублюдка законным императором? Те полдюжины человек, которые дёргали бы его за верёвочки: «Подпишите вот здесь, ваше величество, и вот здесь тоже»? Они же и признают императором ублюдка септимовского ублюдка. Ну, а остальные, ясен день, радостно захлопают в ладоши и поклянутся быть верными подданными отродью скайримской авантюристки, — она ядовито ухмыльнулась такой картинке. — Вы правда в это верите? А защитить вы Гунмара не сможете, я уже знаю. Хреновые из вас защитники. Так что разговор закончен, господин грандмастер. У Империи будет новая династия, и начнёт её тип, которому хватит и сил, и мозгов нагнуть остальных… претендентов. А мой сын, — сказала она, открыв дверь, но чуть задержавшись на пороге, — будет скромным небогатым бароном. Женится на девушке, которая будет ему ровней, нарожает с нею детишек и будет жить, как нормальный человек. Всё, господин грандмастер. Больше нам говорить не о чем. Прощайте, надеюсь больше никогда не свидеться.
Когда дверь за скандальной визитёршей закрылась, Джоффри тяжело поднялся и доковылял до сейфа. Раненая нога в последнее время болела так, что хотелось попросить лекаря отрезать её ко всем скампам, потому что уснуть было совершенно невозможно. Вот и опять он всю прошлую ночь прокрутился на скомканных простынях, пытаясь пристроить ногу, чтобы она хотя бы ныла не так невыносимо. И ни зелья, ни магия ничего не могут с этим сделать — просто потому что возраст и потому что есть пределы даже у магии. А пить без конца сонные и обезболивающие зелья и опасно для сердца, и ходишь потом после них тупой и вялый, неспособный сложить два и два. Что, к примеру, женщина, которая из трактирщицких дочек попала в баронессы не без твоей помощи, убьёт тебя глазом не моргнув, потому что не верит тебе ни на грош. И считает главной угрозой своему сыну, а вовсе не его защитником.
Он достал из сейфа толстую тетрадь с драконом на обложке и дописал под последним абзацем: «Наблюдение вести скрытно, однако принять все меры к тому, чтобы не допустить попыток устранения Гунмара Фросткрега». Вот так. Потому что станет или не станет сын Защитницы и Мартина императором, однако драконью кровь в себе он несёт всё равно. И рано или поздно она проявится.
Не в нём, так в его потомках.