решили, что милиция открыла огонь. Задние навалились на
передних, строй ОМОНовцев дрогнул. Леху сбивает товарищ.
Только бы не упасть, затопчут. Вместо расправы нужно поднять
опера…
- Держать строй! – Пантелеев спиной упирается в правый фланг, ноги скользят по ледяной каше.
- Левое плечо назад! Черепаха! Отходим в арку!
Это на учениях все гладко. Можно повторить, исправить
ошибки. Слаженного боевого построения не получилось. Левый
фланг отступил назад, пропуская народ на площадь. Задний ряд
поднял щиты. Давление толпы ослабло, что позволило под
руководством Пантелеева отступить в арку. Кроме вывихов, треснувших ребер более серьезных травм не случилось. Толпа с
ревом соединилась митингующими.
В здании ГУВД тихо, воздух густой и торжественный. Ряженые
в милицейскую форму клерки неслышно разносят бумаги.
Ковровая дорожка на лестницах и в коридорах. В красном ворсе ни
пылинки. Берцы оставляют грязные вмятины 45 размера. По
коридору 4 этажа следы ведут в приемную замначальника
полковника Козымасова. Помятый вид Пантелеева, обгорелая дыра
на куртке Тремасова контрастировали с отутюженным, явно
сшитым на заказ, мундиром секретаря. Капитан за столом поджал
губы, узкое лицо приняло выражение сушеной чехони.
- Пантелеев?
Присутствие Тремасова подразумевалось само собой.
- Майор Пантелеев, капитан.
- Проходите, майор, - криво улыбнулся сушеный капитан, - вас
давно ждут.
Полковник Козымасов слеплен из одних прямоугольников, параллелепипедов и параллелограммов. Лишь пучеглазие
скифских глаз нарушали гармонию. Над головой портрет
президента, на столе письменный прибор блестит золотыми
углами. Звезды на погонах отливают неуставным металлом.
31
Козымасов собрал складки на лбу, взгляд из-под бровей полетел
над сукном:
- Что, майор, привел своего идиота? Отлично! А ты знаешь, чем
закончился митинг? Нацисты разгромили все витрины, ограбили
магазины уважаемых людей. Банкоматы унесли!
Как ты посмел толпу пропустить, там улица 20 метров в
ширину, тебе батальон туда нужен был?
- Товарищ полковник, бойцы отступили по моему приказу во
избежание массовой давки. И нас бы затоптали и сами подавились.
- Да кто ты такой? «Нас бы подавили!» Ты присягу давал!
Помнишь, что там написано? Не щадя жизни!
Полковник встал, кулаки в стол, набычился и забрызгал слюной:
- Этот твой идиотина! – Казалось, глазные яблоки сейчас
дуплетом выстрелят в Тремасова. – Не смог пацана заластать! Ему
что, теперь новую форму за его разгильдяйство? Может, обоим вам
по ордену дать?
- Слышь ты, Кадаффи недорезанный!
Пантелеев на секунду закрыл глаза. Случилось то, чего больше
всего боялся. Тремасов превращался в берсеркера. В такие
моменты от Лехиного голоса даже за железными дверями жулики
падали в обморок.
- Ты там был, обмудок ебаный?.. – Тремасов на глазах
полковника вырастал в размерах.
Следующие замысловатые выражения Козымасов уже не
слышал. В обморок он не упал. Плюхнулся в кресло, раскрыв рот.
В кабинет забежал трясущийся капитан, махнул хвостом и
испарился. Пантелеев схватил Алексея и потащил. На первом
этаже Тремасов пришел в себя.
- Валим, Леха! – Командир забыл уставные обороты. – Быстрее
к своим!
Квадратная челюсть Козымасова тряслась, слова путались:
- Сережа! Капитан! Карпов, принеси новый мундир! Или брюки
хотя бы.
32
Кабанов
Армия, школа милиции – политическая вакханалия не затронула
Дмитрия. Двадцатилетнего парня интересовали: бодибилдинг –
государство кормило военных и курсантов неплохо; девушки –
молодость и здоровый образ жизни – кладовая тестостерона; техника – школа милиции слыла образцовой, материальная база
лучшей в Поволжье, очное обучение предполагает массу времени
для самоподготовки.
В середине девяностых новоиспеченный лейтенант вернулся в
родной город. «Лихими» 90-е годы 20 века позже назвали те, кто в
то время прокачал ситуацию, урвал кусок, кто предпочел
сиюминутную
выгоду
спекуляций
перспективе
развития
отечественного производства.
Девяностые – годы политической чехарды, становления кланов, потери идеологии, насаждения рыночной экономики «банановых»
республик. Убийцы, вымогатели и разбойники назвались
«братками», преступный сговор объявили «бригадной» работой.