молодежи. В кильватере пристроился кореш. Крейсерские плечи, обтянутые майкой с надписью «Fuck you», дважды встречались с
неприятельскими бортами. Короткие удары в челюсть топили
корабли, трава на обочинах аллеи вместо ила морского дна.
Фонари освещали минное поле голов, светлыми поплавками
мелькали женские головки.
- Давненько я здесь не был, чурбанья сколько развелось, Вован!
– Обернувшись, перекричал музыку Леха. Толерантностью не
страдал
- Их сейчас везде полно, как будто в Самарканде живем! –
Вован в армии не служил, процесс ассимиляции происходил на его
глазах.
- Пошли в «Три пеликана», - Леха через головы посмотрел в
сторону мигающего огнями кафе.
- Там пацанов подождем, может, мормышек каких склеим.
Вован недовольно скривил лицо в спину дружбана, но молча
пошел вслед.
13
Навес с надписью «Три пеликана» и рисунком носатой птицы
колыхался от ветра над десятком пластиковых столов, огороженных мореными досками. Справа от входа через резные
бруски мангал, похожий на модель закопченного паровоза со
срезанным котлом. Рядом стойка со спиртным, цены как в
ресторане. Между мангалом и стойкой два шага до двери в
разрисованный вагончик. Кухня и спальня поваров и рабочих. Там
же не брезговали спать официантки. Слева диффузоры колонок
извиваются восточными мелодиями, столы сдвинуты, в центре
прищелкивающих пальцами парней подвыпившие телки.
Леха осмотрелся в калейдоскопе огней, сквозь дымоган светлая
голова показалась знакомой. Огибая столики, подошел ближе.
- Юлька, привет! Как делища? – Леха широко улыбался, глядя
только на блондинку. Встретить детскую любовь на второй день
прихода из армейки – это знак.
Юлька повела глазами, зрачки сфокусировались в синей
оболочке. Проекция высокого парня с задней стенки глазного
яблока неторопливо достигает мозга.
- Лешенька, привет! – Девушка бросает сигарету, вскакивает с
протянутыми руками. С визгом прыжок обезьяны на пальму.
Короткий поцелуй, изо рта пахнет табаком и кислятиной. На такие
мелочи Леха не обращает внимания. В его объятиях девичье тело.
Груди, бедра прижимаются к измученному спермотоксикозом
организму. Отодвинувшись, Леха видит сияние глаз и зубов.
Пьяная Юлька очень рада встрече.
- Оставь моя девушка!
Только сейчас Леха заметил, что за столиком поднялись два
азиата. Бураев и не понял сразу, кто из них заявил право
собственности на Юльку. На эйфорию от встречи наслоилось
удивление папы Карло, разговаривающего с поленом. Глупая
улыбка застыла на лице дембеля. Молчание азиат воспринял как
нерешительность.
- Уходи, слышь, да!
Собственник метнулся к Лехе, подбородок наткнулся на сбитые
костяшки. Тело изменило траекторию в противоположную
14
сторону, с четким стуком пробило доски забора и приземлилось за
чертой увеселительного заведения.
- Ты кому звонишь, падла! - Теперь уже метнулся обретший дар
речи Леха ко второму азиату. Из смуглых мозолистых рук
выхватил телефон, машинально сунул в карман. Вован в это время
засовывал кулак под азиатские ребра. Лехину ярость перекрыло
удивление от Юлькиной реакции. Девушка завизжала во весь
голос:
- Олимжончик, что с тобой?! - Блондинка бросилась к
обугленному Буратино.
- Убили!
- Леха, валить надо! - Вован смотрел в сторону танцплощадки.
- Ты че, куда валить? Да я их сейчас на куски порву. - Бураев
еще не оценил объем работы.
С визгом чингизовых туменов сзади набросились танцоры-
гастарбайтеры.
Особых приемов Алеша не знал, лягнул назад, развернувшись, сбросил грозди супостатов. Прямой правой, крюк левой, кулаки
прошлись по темным лицам. Арбузный хруст нарушил азиатские
ритмы. Слащавую мелодию окрасил вой, рык, треск столов, звон
посуды. Владимир крушил стулья о бестолковые головы. Музыка
прервалась, Леха пропустил серьезный удар, поплывшее сознание
отмечает отдельное карканье, Вована, крючком лежащего на полу.
Корешок закрывает голову от ударов изогнутыми туфлями.
Каблуки месят почки. На помощь другу мешает придти удар
тупым предметом по затылку. До слуха доносятся удары там-тама.
Отдельными кадрами мент с автоматом, короткий ствол направлен
вверх, пороховые газы рвутся из компенсатора. Крик «Всем
лежать! Милиция!»