«Привет», сказала она, обнажая зубы на Мередит. «Я надеялась столкнуться со всеми охотниками».
С ужасом повернувшись, Мередит поняла, что парень, которого поддерживала Тринити, был Рой, один из охотничьего братства. Он хлопнулся вперед напротив нее, его глаза были закрыты и его голова безвольно свешивалась. Мередит не могла сказать, дышал ли он.
Ее руки сомкнулись плотнее на ее колу, ее сердце бешено колотилось. Если бы она могла подобраться достаточно близко… Кол не убьет первородного, даже если это была еще Тринити сейчас, но это может замедлить ее.
«Ты здесь, Тринити?», спросила она, внимательно наблюдая за девочкой. Если бы только она взглянула в сторону на мгновение. Если бы Мередит смогла как нибудь отвлечь ее, может быть она смогла подобраться достаточно близко.
Улыбка Тринити росла, но она ничего не сказала, только высунула кончик ее розового языка слизывая кровь с губ. С внутренним содроганием, Мередит поняла, глаза Тринити были желтыми теперь, как у животного. Как у Габриэля Далтона, когда Соломон был внутри него.
Приближаясь на шаг, кол крепко схвачен, Мередит спросила, «Ты знаешь, кто ты?» Она склонили голову в сторону Роя, все еще вялого, его голова все еще лежала на ключице Тринити. «Ты знаешь, кто он?»
Тринити засмеялась, резкий, внезапно шумный смех полностью отличался от ее обычной мягкой усмешки. «Все вы, охотники, тесно связаны друг с другом, не так ли? Я удивлюсь, если вы знаете так много, как вы думаете, что знаете».
Она взглянула на Роя на мгновение. «Этот? Он боец, но он не мог ударить кого-то, кого он знал». Мередит слушала только на половину. С вниманием Тринити отвлеченным на секунду, она увидела свой шанс.
Сделав выпад вперед, она нанесла удар Тринити колом в сердце.
И была заморожена на месте.
Если Мередит и питала какие-то сомнения по поводу того, что Соломон вторгся в тело Тринити, то сейчас они отпали. Это было как в Музее на плантации, как в ее кошмарах. Ее мышцы, которые только минуту назад были сильными, во время пробежки, были полностью неподвижны.
«Я бы убил тебя сейчас, но гораздо интереснее поиграть», Сказала Тринити-Соломон. «Я буду наблюдать за тобой, охотница». Она отошла от библиотеки, даже не оглянувшись на Роя, и он тяжело упал на землю, приземлившись на бетон со зловещим стуком.
Не оглядываясь, не торопясь вообще, Тринити брела прочь, ее ботинки щелкали по тротуару. Мередит была не в силах сделать что-нибудь, кроме как смотреть, как она уходит.
Когда Тринити повернула за угол и полностью исчезла из поля зрения, сила державшая Мередит разрушилась.
Незамедлительно Мередит бросилась за ней, ее сердце бешено колотилось, когда она завернула за угол библиотеки и побежала между общежитиями за ней. Но Тринити исчезла. Университетский городок расстилающийся перед ней в утреннем свете был мирным и тихим и совершенно пустым.
Мередит вернулась к Рою. Он все еще лежал там, где Тринити бросила его, его длинное, широкоплечее тело выглядело маленьким и сломанным.
Мередит осторожно перевернула его и проверила пульс. Рой перевернулся податливо, мертвым грузом, его горло было разорвано и кровоточило. Как могло вторжение Соломона в ее тело превратить Тринити в вампира? Мередит не понимала, но доказательства были прямо здесь, перед ней. Тринити была вампиром — и как все первородные, одной из тех, кто не боится дневного света.
Бедный Рой, подумала Мередит. Как он был рад найти Тринити, до того, как она повернулась к нему? Она положила руки ему на грудь и начала делать искусственное дыхание, надавливая в устойчивом ритме, опуская свой рот к его чтоб направить кислород в его легкие. Хотя она была уверена, что это бессмысленно, она должна была попытаться.
Когда Стефан и Елена обсуждали ранее судьбу Тринити, Мередит не знала, что думать. Но сейчас она знала, Стефан был прав.
Тринити не знала кто такой был Рой, не помнила по настоящему Мередит. Они оба были только охотниками для нее, мишенями Соломона желающего быть в курсе всего.
Девушка, которая была их другом, которая охотилась рядом с ними, исчезла.
Глава 24
«Не важно, что происходит, мы должны попытаться держаться в норме», сказала Елена.
Мэтт кивнул. Лично для него, это было последнее, что он хотел бы делать. Но это была типичная Елена: когда дела шли наихудшим образом, она проявляла показной оптимизм.
Он просто хотел, чтобы способ показного оптимизма Елены не включал принуждение Мэтта примерять рубашки.
«Эта выглядит хорошо», продолжала она, давая ему дружескую поверхностную оценку. «Я знаю, Жасмин нравится зеленый».