Даже в сегодняшнем пожаре, Деймон оставил его далеко от пламени.
Если бы Стефан не ушёл, вернулся бы Деймон за ним?
Они всегда возвращались друг к другу. Стефан и Деймон были семьёй, всё что у них осталось — это они.
Вся их любовь и история запутались в большом клубке гнева и обиды, но это не означало, что их больше не было.
Она знала, что это всё ещё было.
Она видела это в будущем, сильным как всегда.
Может, это вовсе не Елена изменила
Деймона в то время.
Малеа сказала что любовь спасет Деймона, спасет их всех.
Но не любовь Елены сделает это.
И с этого момента, ослепительной вспышкой, Елена поняла, что ей не нужно пытаться влюбить в себя Деймона.
Вместо этого, ей нужно изменить Деймона и Стефана.
Если бы они снова могли быть братьями, всё бы встало на свои места.
Стефан притормозил у дома Елены и остановил машину.
Передняя дверь дома распахнулась, и тётя Джудит и Роберт выбежали на газон.
Несомненно, они слышали о пожаре.
Прежде чем Елена открыла дверь машины, чтобы успокоить их, она повернулась к Стефану и положила свою руку поверх его.
«Я знаю, что мы должны делать. Мы можем всё исправить,» сказала ему Елена, чувствуя силу и уверенность.
«Завтра мы идём искать Деймона.»
Глава 19
Дорогой дневник,
Я проснулась сегодня утром с мыслью, что лучше бы я умерла.
Допустим, не совсем.
Если бы это было так, я пустила бы всё на самотек.
Воспользовалась бы шансом недолгого счастья со Стефаном, хоть и знала бы, что это несет лишь страдания и разрушения нас троих.
Но Деймон был так зол.
То, как он на меня посмотрел, когда я была в объятиях Стефана, он никогда на меня так не смотрел, даже когда отношения между нами были хуже некуда.
Будто он ненавидел меня».
Елена взглянула на часы.
Скоро ей нужно уходить в школу.
Внизу слышался знакомый грохот от готовки тетей Джудит завтрака.
Это напоминало то утро, когда Деймон отвёз её в школу, когда всё наконец, казалось, стало на свои места.
Она продолжила писать.
«Отказываюсь верить, что испортила всё.
Если удастся показать Деймону, как сильно любит его Стефан, как они оба нуждаются в друг друге, тогда, возможно, в конце-концов всё наладиться.
Я должна верить этому. Я не могу просто так сдаться, ещё нет.
«Всего лишь один выходной,» кипела от злости Бонни, стряхнув рыжие кудри с плеча, когда они переходили стоянку.
«Мы пережили столь травмирующее событие, а они не удосуживаться дать нам день на отдых.»
«Удивительно, как быстро все взяли себя в руки,» прокомментировала Елена.
В дневном свете было видно, что школа не сгорела полностью.
Одна сторона здания, где была администрация и большинство классов, была обуглена и наполовину рухнувшая.
Елена не могла подавить дрожь, когда смотрела на колокольню.
Лестница, по которой она поднялась, чтобы найти Стефана, не было вообще.
Но другая сторона, где располагались аудитории и кафетерий, выглядела по большей части целой, даже при том, что была перепачкана грязно серым дымом.
Тяжелый запах пепла висел надо всем.
За школой теперь стоял ряд временных белых трейлеров, для использования в качестве классов, на оставшуюся часть года, пока школа не будет восстановлена.
Везде вокруг трейлеров, студенты собирались группами, жадно льнув друг к другу, чтобы посплетничать.
Торопящиеся администраторы пытались разогнать всех по нужным вагонам.
Все выглядело, как слегка контролируемый хаос.
«Ещё увидимся,» попрощалась Бонни, свернув на химию, а Елена отыскала трейлер, где должен был пройти её урок.
Там уже была Мередит, аккуратно выложившая домашнее задание перед собой.
Когда Елена уселась за партой рядом с ней, Мередит взглянула на неё, обеспокоенно сдвинув брови.
«Ты слышала сплетни?» спросила она.
«Все говорят, что Стефан поджигатель.»
С тревогой Елена вспомнила медленный, взволнованный, я-храню-секрет, тон шепота до занятий.
Такое они уже проходили. Слухи могут взять начало в школе, но дальше пойдут по всему городу.
Взрослые расстроятся.
Стефана исключат.
«Но это же смешно», заявила она. Мередит прикусила губу.
«Нет никаких доказательств. Все привыкли считать его одиночество романтичным, а теперь считают это жутким. Он ушел с танцев до того, как начался пожар.»
«И мы,» возразила Елена.
«Все мы.»
Мередит наклонила голову, перемешивая бумаге у себя на столе.