— И кто ты, блядь, такой, а? — прорычал Сет, прижимая предплечье к моему затылку. — Я научу тебя не лезть не в свое ебаное дело, мудазвон.
— Черта с два, — ответил я, мой голос был приглушен стеной, а затем пнул ногой, отпихивая Сета.
Он выругался и освободил меня от своей хватки, упав на пол, и я развернулся. Дал ему секунду, чтобы тот посмотрел на меня, увидел мое лицо, чтобы дать ему возможность осознать, кто я, если это вообще могло произойти. И, конечно же, осознание пришло.
— Еба-ное дерьмо, — произнес он, и легкомысленная, саркастическая улыбка растянула его уродливые черты. — Солджер Мэйсон. Так вот, где ты оказался, ха? Ты — новый соседушка.
Я ничего не ответил. Когда он поднялся на ноги, его макушка едва достигла моего подбородка. Сет с усмешкой посмотрел мне в глаза и указал на шрам, тянущийся по всей длине моей левой щеки.
— Милый сувенирчик получился, — сказал Сет, кивнув на свою работу. — Жаль, что это не гребаная дырка в голове.
Я сказал ровным монотонным голосом:
— Убирайся отсюда на хрен, пока я тебя не убил.
Сет зловеще рассмеялся.
— У тебя не хватит духу убить меня, Мэйсон.
Потом он повернулся и указал на Ноя, стоящего рядом с матерью и сжимающего в руке телефон.
— Пошли, мальчик.
Ной покачал головой.
— Ной! — взревел Сет, заставив ребенка подпрыгнуть и задрожать. — Ты будешь слушать меня прямо сейчас. Тащи свою задницу на улицу. Мы убираемся нахер…
— Ты не должен никуда с ним идти, Ной, — вмешался я, встретившись взглядом с испуганным мальчиком, который теперь выглядел на несколько лет моложе своих лет. — Он не причинит тебе вреда.
Сет оглянулся через плечо, прищуренными глазами изучая мое лицо.
— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? — спросил он низким голосом, пытаясь угрожать мне. — Это мой сын. Я могу сказать ему делать все, что, черт возьми, я захочу.
Сет снова посмотрел на мальчика.
— Ной! Пошел, блядь, на улицу!
— Н-нет, — ответил Ной, качая головой. — Я не пойду.
Эго Сета, очевидно, было уязвлено протестом сына.
Мужчина посмотрел на меня со смесью злобы и отвращения, а затем спросил:
— Ты просто не можешь съебаться с моего пути, не так ли?
— Нет, пока ты продолжаешь появляться.
Сет злобно усмехнулся.
— И они меня боятся? — покачал головой Сет, продолжая смеяться. — Они знают, что ты убийца? А она знает, — он указал за спину на Рэй, — что трахается с убийцей? И она боится меня?
— Твое время вышло, — сказал я ему, сжимая кулаки по бокам. — Убирайся на хрен сейчас же.
— Ты ведь трахаешь ее, да? — спросил Сет, все еще пытаясь взъерошить мне перья, даже когда направился к разбитой двери. — Каково это, Солджер? Знать, что ты просто получаешь мои объедки?
Когда он стоял в открытом дверном проеме, я крутанулся, чтобы схватить его за руку, заломив ее ему за спину и почувствовав ощущение ломающейся кости. Сет взвизгнул, как раненая собака, когда я приблизил рот к его уху.
— Если ты когда-нибудь вернешься сюда, обещаю, я покончу с твоей гребаной жизнью.
— Нет, если я сначала покончу с твоей, — бросил Сет, его голос был напряжен под тяжестью боли.
Я отпустил его руку и толкнул его к ступенькам, надеясь, что он упадет. Но не повезло. Сет сполз вниз, как гребаная змея, которой тот и был, прижимая к груди сломанную руку.
Когда я убедился, что он не вернется, я подошел к Рэй.
Ной сидел рядом с ней.
— Я-я не позвонил в полицию, — признался он, сжимая телефон. — Я н-не хотел, чтобы они забрали тебя.
Я собирался оказать помощь Рэй, но мог только смотреть на него, мои руки замерли на весу.
— Ной, они не забрали бы меня.
— Но… — От стыда его глаза наполнились слезами. — Он… он сказал, что ты… ты… что ты… ты… ты…
Ной не мог произнести то, что услышал из уст отца. Что я кого-то убил. Он не мог признать вслух возможность того, что это может быть правдой.
— Тебе не стоит об этом беспокоиться, хорошо? Ты никогда не должен беспокоиться обо мне. Ты всегда беспокоишься только о своей маме и о себе. Вот и все. И если я скажу тебе позвонить девять-один-один, ты так и сделаешь. Ты понял?
Он плакал, когда кивал.
— Мне… мне очень жаль.
Этот парень, которого я знал шесть месяцев своей жизни, думал, что поступил правильно, защитив меня.
В кои-то веки кто-то позаботился обо мне, и я не мог на него за это злиться.
— Все в порядке, дружок, — сказал я, протягивая руку, чтобы погладить его по голове. — А теперь сделай мне одолжение. Достань влажную салфетку и пакет со льдом из морозилки. А потом позвони в девять-один-один.