— Ты собирался убить его, — наконец, прошептала она.
— Да, — кивнул ей в ответ.
— Ты не собирался думать дважды. Ты просто собирался это сделать.
— Да.
Рэй обернулась, второй раз за день показав мне свои заплаканные глаза.
— И копы арестовали бы тебя. Они бы забрали тебя у меня.
Мое сердце упало в самый низ живота, когда я моргнул и отвернулся.
— Они могли бы сказать, что это была самооборона. Они могли бы…
— Ладно. Может быть. Но что тогда? Даже если бы Сета больше не было, ты не думаешь, что слухи не дошли бы до его друзей? Думаешь, Леви не узнал бы? Боже, Солджер, как ты думаешь, почему я никогда ничего не говорила раньше?
У меня отвисла челюсть.
— Я…
— Потому что я всегда боялась того, что с нами случится. А теперь, с тобой… — Рэй вздохнула и провела рукой по лицу. — Ты не хотел, чтобы они знали, где ты, но угадай, что? Теперь они знают. А если бы тебя здесь не было? Никто бы не смог нас защитить.
Я был потрясен и ошеломлен. Потому что, черт возьми, Рейн была права. Но это было не очень хорошо. Я по-прежнему считал, что ей следовало выдвинуть обвинения и получить судебный запрет, но теперь хотя бы понимал, почему она этого не сделала.
Дело было не только в том, что Рэй боялась того, что может случиться с ней.
Она боялась того, что может случиться со мной.
— Рэй… — Я провел рукой по волосам и покачал головой. — Рейн… Я…
— Я люблю тебя, — резко сказала она, уверенно и искренне. — Именно это я хотела сказать сегодня утром, когда только призналась тебе, что ты мне очень нравишься. Я люблю тебя, Солджер. Люблю тебя так, как никогда не любила никого другого… кроме Ноя. И мне нравится, что ты готов совершить самое страшное преступление в мире, чтобы защитить нас. Нравится, что ты хочешь, чтобы он ушел и никогда, никогда не возвращался. Я так люблю тебя за это и за все остальное, что ты сделал для нас. Но ты нужен мне здесь больше, чем его отсутствие.
У меня пересохло во рту от откровенности ее слов, которые снова и снова прокручивались в моей голове.
«Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».
Когда, черт возьми, в последний раз кто-то говорил мне, что любит меня?
Это было так давно, что я не мог вспомнить, кто и когда это сказал. И теперь не знал, что делать, что сказать. Как правильно отреагировать, не выставив себя полным ослом.
— Эм… — Я прочистил горло и потер случайное место над бровью. — Вау. Я…
— Мне не нужно, чтобы ты говорил это в ответ, — сказала Рэй, прервав меня. — Просто хочу, чтобы ты понял, почему я избегаю полиции. Потому что боюсь того, какие шаги может предпринять Сет в следующий раз, не говоря уже о том, что сделали бы его друзья, если бы его бросили в тюрьму.
Мне пришлось рассмеяться над этим, в то время как мое сердце умоляло меня найти способ сказать ей, что я тоже чувствую.
— Знаешь, может, им было бы все равно, — сказал я, делая слабую попытку разрядить обстановку. — Может, они даже будут рады избавиться от этого вспыльчивого засранца.
— Может быть, — сказала Рэй, спокойно поворачиваясь к открытому ящику, чтобы закончить убирать свои вещи. — Но не думаю, что мне хочется это выяснять.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ДЕДУШКИН СЕКРЕТ
Если бы кто-нибудь сказал мне десять лет назад, что однажды я буду жить с девушкой и выполнять роль отца для ее сына, то рассмеялся бы им в лицо и сказал, что они сумасшедшие.
Потому что какая женщина в здравом уме посмотрит на меня — уголовника ростом больше двух метров со шрамом на лице и дерьмовыми татуировками — и подумает: «Да, именно с этим парнем я хочу построить дом»?
И все же я был там. Жарким июньским днем переворачивал бургеры и хот-доги с Ноем рядом, а Рэй полола сорняки в саду, где росли огурцы, клубника и, конечно, помидоры. Соседка по поселку — молодая женщина по имени Джулия — проехала мимо на велосипеде и помахала нам рукой, желая спокойной ночи, и мы помахали ей в ответ, улыбаясь и отмахиваясь от комаров, которые безжалостно кусали все, во что могли впиться. Как настоящая, нормальная семья.
Несмотря на сохраняющуюся угрозу появления монстра, нависшего над нашими головами, начинало казаться, что так оно и есть на самом деле.
— Итак, скоро твой день рождения, — сказал Ною, пока он переворачивал бургер, как я ему показал.