— А этот парень? Какой он?
Ее губы дрогнули, когда мама склонила лицо вниз, и… подождите, она покраснела? Святое дерьмо. Не удержавшись, я улыбнулся в ответ.
— Он потрясающий, — сказала мама со вздохом. — Хотя немного моложе меня, но… он относится ко мне довольно хорошо. Обращается со мной как… как будто я принцесса или что-то в этом роде.
— Это хорошо, мама.
— Да, так что, э-э…
Мама обвела взглядом комнату и посмотрела на других заключенных, которые встречались со своими близкими. Они вели себя иначе, чем мы. Говорили с нежностью и надеждой. Обнимались, пока охранники не приказывали им остановиться. А вот мама… она смотрела на меня так, будто хотела убежать.
«Может быть, она действительно считает меня психопатом?»
Затем мама спросила:
— Сколько тебе здесь осталось?
Я поерзал на жесткой скамье.
— Прямо сейчас, чтобы принять посетителя? Или ты имеешь в виду, как долго мне осталось сидеть взаперти?
Она выглядела неловко.
— Ну… второе.
— У меня есть еще шесть лет, максимум, если я не облажаюсь.
И у меня не было намерения облажаться.
Мама кивнула, обдумывая, что сказать дальше, а потом ответила:
— Люди в городе… они не хотят, чтобы ты выходил.
— Ну, это чертовски плохо, — сказал я, опустив брови и хмуро глядя на нее.
— Да, что ж… в любом случае, это ненадолго, — вздохнула мама и, казалось, расслабилась, и какая-то часть меня задалась вопросом, не является ли она одним из тех людей, которые не хотят, чтобы я убирался из этого места… и почему.
Я прочистил горло и решил сменить тему, потому что прошло много времени, и мне не хотелось об этом думать.
— Итак, как…
— Я, пожалуй, пойду, — прервала она меня, начиная вставать.
— Что? — спросил я, ошеломленный. — Но ты же только что, черт возьми, приехала.
— Да, но у меня есть дела, и я уверена, что ты занят, так что… — Она взвалила на плечо свою сумку — ту самую, из которой я вытащил последние таблетки, — и принужденно улыбнулась. — Но я скоро вернусь.
— Еще через шесть лет, верно? — с вызовом бросил я, вставая и напоминая ей о своем росте, который я имел при ее скромных полутора метрах.
Она выглядела смущенной, а ее щеки горели ярко-красным.
— Мы скоро увидимся, — настаивала мама.
— Ага, хорошо.
Затем она повернулась и ушла. Никаких объятий. Никаких попыток ласки. Она просто шмыгнула прочь, как крыса, пытаясь что-то утаить, и мне пришлось задуматься…
«Что, черт возьми, ты на самом деле задумала, мам?»
«И почему ты не хочешь, чтобы я возвращался домой?»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ВКУС СВОБОДЫ
Тридцать лет
— У меня сегодня день рождения, ребята, — объявил я кухонной команде, как только ворвался в распашные двери. — Значит, мы не будем есть все это дерьмо. Я хочу приготовить что-нибудь вкусненькое.
Я схватил лотки с котлетами для бургеров и повернулся, чтобы запихнуть их обратно в морозилку.
— Значит, ты хочешь обменять это дерьмо на другое дерьмо — вот что ты хочешь сказать? — спросил Чак, отбывающий семилетний срок после того, как его поймали за нюханием кокаина возле детского сада его дочери после девяти лет трезвости, скрестив свои мускулистые руки на груди и ухмыляясь.
— Да ладно. У нас тут должно быть что-нибудь вкусненькое.
Я покопался на полках с различными замороженными продуктами. Выбор был хуже, чем в школьной столовой, но я твердо решил не есть на свой тридцатый день рождения еще один дрянной бургер.
Это было новое десятилетие, детка, и у меня было хорошее предчувствие.
Я отодвинул в сторону несколько коробок с безвкусной картошкой фри и чем-то, что вроде бы выдавалось за куриную грудку, и обнаружил стопку из тридцати замороженных пицц. Мое лицо засветилось, как чертова рождественская елка, при мысли о том, что я буду есть пиццу в свой день рождения — чего не делал с тех пор, как мне исполнилось восемь лет.
— Эй, посмотрите-ка, — сказал я, доставая одну из пицц из морозильника и протягивая ее остальным парням. — Кто-нибудь хочет пиццу?
— Чувак, от этого дерьма мы заразимся сальмонеллой, кишечной палочкой или еще чем-нибудь, — ответил Джаг, отсидевший три года за кражу машины своей бывшей жены после ужасного развода, в результате которого она получила оба автомобиля. — Я не знаю, как долго это там пролежало.
— Определенно достаточно долго, чтобы я не помнил, как выгружал ее из грузовика, — пробормотал Чак, выглядя одновременно скептически и возмущенно.