— Ты же не хочешь идти пешком во время метели. Не будь дураком.
Я фыркнул.
— Гарри, я также не хочу ехать на чертовом велосипеде в метель, но сделаю то, что должен сделать.
Мы припарковали машину и вышли из нее, и в этот момент свет, освещающий Ривер-Каньон, померк, отбрасывая тени там, где, как мне казалось, их не было. Когда мы шли к входу, светловолосая женщина с несколькими маленькими девочками взглянула на меня и заслонила своих детей рукой, уводя их с дороги. Сначала я подумал, что, возможно, она просто манипулировала ими, инструктируя их следить за другими и все такое. Но потом услышал шепот.
— Это тот парень, о котором нам говорила мэр Фишер, — прошептала женщина другой женщине с черными волосами, стоявшей неподалеку.
— Парень, который сидел в тюрьме? Откуда ты знаешь?
Блондинка кивнула.
— Она сказала, что он большой и его трудно не заметить.
— Разве она не говорила, что он кого-то убил? Офицер Кинни знает, что он здесь?
— Да. Он сказал, что присмотрит за ним, но мы, наверное, должны присматривать за детьми. На всякий случай.
Я отнюдь не был неприметным парнем. При росте два метра с лишним мне было трудно слиться с толпой. И уж точно я не собирался в ближайшее время выигрывать в прятки. Рост и габариты иногда давали свои преимущества — я всегда мог дотянуться до самой высокой полки, и никто не смел придраться ко мне в «Уэйуорде», — но сейчас чувствовал, что выделяюсь, как гигантский, пульсирующий больной палец.
Гарри ободряюще похлопал меня по спине.
— Эй, не волнуйся об этом. Они привыкнут.
— Все в порядке, — пробормотал я, толкая дверь и входя в магазин.
— Они просто еще не знают тебя.
— Я понял.
И я понял. Когда-то, если бы услышал, что в город переехал какой-то парень, которого посадили за то, что он оборвал чью-то жизнь, я бы сразу же вскочил в поезд слухов вместе со всеми остальными. Но это не значит, что оказаться по ту сторону слухов было не так уж и плохо. На самом деле, это было больно. Очень больно. Но что я мог с этим поделать, кроме как набраться терпения и надеяться, что мне дадут шанс?
— Эй! — позвал Говард, одетый в фартук и рубашку в полоску.
Он выглядел так, будто ему место на старинной картине, изображающей общий магазин, как и «Фиш Маркет» с его деревянными витринами с фруктами, двумя механическими кассовыми аппаратами и старинным автоматом для продажи жевательной резинки. Говард подбежал к нам и пожал каждому руку, после чего повел нас в комнату, расположенную в задней части магазина.
— Ну что, Солджер, — сказал Говард, а затем усмехнулся. — Извини. Просто трудно привыкнуть называть Солджером человека, который не является… ну, солдатом.
Я пожал плечами, обводя взглядом небольшой отдел замороженных продуктов.
— Если честно, мне было бы лучше, если бы я был солдатом. Военная служба принесла бы мне пользу, прежде чем у меня появился бы шанс все испортить.
Говард скривил лицо от мгновенного дискомфорта.
— Я думаю, тебе следует свести к минимуму разговоры о своем прошлом, если ты меня понимаешь.
Прежде чем я успел ответить, Говард прочистил горло и открыл дверь, за которой обнаружился шкаф, полный чистящих средств. Он начал указывать на них, но я остановил его, сказав, что большую часть своей жизни занимался уборкой и знал как обращаться с кладовкой для метел.
Говард одобрительно кивнул, а затем сказал:
— Так вот, я не жду от тебя особой формы. Все, что я прошу, — чтобы ты прикрыл свои татуировки рубашками с длинными рукавами и надел один из магазинных фартуков.
Я сглотнул и сделал мысленную пометку купить еще какую-нибудь одежду, как только смогу.
И, словно прочитав мои мысли, Говард сказал:
— Если у тебя нет рубашек с длинным рукавом…
— Думаю, у меня есть парочка, — сказал я, прервав его. — Мне просто придется часто их стирать. Все в порядке.
Он удовлетворенно кивнул.
— Хорошо. Итак, когда ты хочешь начать?
Я перевел взгляд с него на Гарри и спросил:
— Э-э, сегодня?
Говард похлопал Гарри по спине.
— Я думаю, мы прекрасно поладим.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
11:11
Так началась моя жизнь в Ривер-Каньоне.
И, как многие вещи, которые стоило иметь, поначалу это давалось нелегко.
Мой первый рабочий день прошел достаточно хорошо. Не было ничего сложного в том, чтобы орудовать метлой и следить за тем, чтобы в туалете смывалась вода должным образом. Но если что-то и проникало мне под кожу, так это перешептывания.
Даже любопытные и обвиняющие взгляды не могли сравниться с шепотом.