— Привет! — поздоровалась она со мной с ухмылкой, пока я не протиснулся через распашную дверь высотой с прилавок, наклонился, обхватил ее за талию и прижался лицом к ее шее. — Солджер…
Она засмеялась с легким смущением, сканируя очередную книгу и укладывая ее в женскую матерчатую сумку.
— Ты не должен сюда заходить.
— Я знаю. Прости, — пробормотал ей в шею, вдыхая ее свежий цветочный аромат и отпуская.
Я поспешил вернуться по ту сторону двери, где и должен был находиться, и сказал:
— Меня повысили.
Ее глаза расширились при этом сообщении.
— Боже мой, правда?
Я кивнул, с трудом сдерживая желание подпрыгнуть на месте.
— Перед тобой новый помощник менеджера.
Женщина — я подумал, что она, возможно, работала в пекарне — повернулась ко мне с ласковой улыбкой.
— Поздравляю, Солджер! — радостно воскликнула она и взяла в одну руку сумку с книгами, а в другую — руку своей маленькой дочки.
Я поблагодарил ее, прежде чем они успели уйти, и мы остались с Рэй вдвоем. Ее глаза были устремлены на меня, в них отражалось столько гордости, сколько я никогда не видел в своей проклятой жизни.
— Мы должны отпраздновать, — заявила Рэй, и так мы оказались в закусочной в тот вечер.
Мы редко ходили куда-нибудь поесть в течение недели, и еще реже Ной сопровождал нас в будний вечер. Но нужно было сделать исключения, и это был особый случай.
— Значит, ты больше не будешь убирать в магазине? — спросил Ной, поднося бургер ко рту.
Я покачал головой и проглотил кусочек своего жареного сыра.
— Нет, я все еще убираюсь в магазине. Но это по собственному желанию.
Он сморщил нос и уставился на меня так, словно я сошел с ума.
— Тебе нравится убираться?
— Вообще-то да.
Ной посмотрел на свою маму, которая посмотрела на него и сказала:
— Я знаю. Он с ума сошел.
Я рассмеялся и откусил еще кусочек от своего сэндвича. Людям было трудно понять, как я могу получать удовольствие от уборки. То есть, понимаю, почему кому-то нравится возиться с грязью и копотью, особенно если она не его собственная? И поверьте мне, в чистке грязной ванной было не так уж много такого, что я мог бы назвать желанным. Но результаты были, и в этом-то все и дело.
Когда вытирал, подметал и счищал грязь, я мог отступить назад и полюбоваться красотой, которая всегда была скрыта под ней. Конечно, иногда я мало что мог сделать, чтобы придать грязному помещению совершенно новый блеск. Пол был в пятнах, ковер иногда был потертым и пестрым, но, эй, разве мы все не такие? И значит ли это, что мы не заслуживаем того, чтобы время от времени быть свежими и обновленными? Конечно, нет.
— Это полезно, — сказал я, излагая им сокращенную версию. — И успокаивающе.
— Это рутина, — возразила Рэй, в ее глазах плясали искорки флирта. Ее улыбка была дразнящей.
Я взял кусочек картошки фри с ее тарелки и ткнул им в нее.
— Ну, кто-то же должен это делать, — я отправил ее в рот и усмехнулся, ткнув большим пальцем себе в грудь, — и этим кем-то вполне могу быть я.
— Ты наслаждаешься собой, — фыркнула Рэй, в ее глазах блеснула насмешка. — И пока ты этим занимаешься, не мог бы ты прибраться в моей ванной? Потому что я чертовски ненавижу это делать.
— Детка, я бы убрал весь твой чертов дом, если бы ты меня попросила.
Глаза Ноя расширились от надежды и отчаяния.
— Подожди, подожди, подожди… Это значит, что мне больше не нужно пылесосить или мыть посуду?
Я пожал плечами, глядя на Рэй с приподнятой бровью и ухмылкой.
— Эй, если твоя мама разрешит…
Ной схватил маму за руку и потянул ее за рубашку.
— Мам, я все еще буду получать пособие, если Солджер будет выполнять всю мою работу по дому?
Рэй сердито посмотрела на меня с угрозой, которая говорила: «Сегодня ты будешь спать один», и ответила:
— Никто не будет делать за тебя работу по дому, Ной.
Он надулся, когда она отмахнулась от него и ткнула подбородком в сторону его бургера.
— А теперь доедай. Нам скоро нужно возвращаться домой. Не забывай, что утром тебе в школу.
С недовольным ворчанием Ной откусил кусочек. Я прикончил оставшуюся часть своей тарелки, не сводя глаз с них обоих. Сердце сжалось от благоговения, когда Рэй толкнула локтем Ноя по ребрам, и когда он взглянул на нее, та с обожанием улыбнулась, и он не смог удержаться от ответной улыбки.