Затем она вздохнула, подперла подбородок рукой и посмотрела на меня через стол с задумчивым, меланхоличным выражением в глазах. Я не знал, что с этим делать, так же, как не знал, что делать с ее реакцией на кладбище или печальным признанием, которое Лора сделала за несколько минут до этого. Поэтому поерзал на стуле и неловко улыбнулся, прежде чем поднести чашку кофе к губам и сделать большой глоток.
Затем Лора опустила руку на стол и сжав свою чашку, сказала:
— Я помню один случай, много лет назад, когда подвезла Билли к твоим бабушке и дедушке. Твоя мама была Бог знает где. Я смотрела, как вы, мальчики, бежали наверх, в свою комнату, и спросила твою бабушку: «Ты когда-нибудь задумывалась, что с ним будет?» И я… я не знаю, почему спросила. Наверное, это было ужасно, и мне следовало бы держать это при себе, но я всегда волновалась за тебя. И знаю, что твои бабушка и дедушка тоже.
— В любом случае, твоя бабушка ответила: «Пока я рядом, у него будет лучшая чертова жизнь, которую я могу ему дать, и мне остается только надеяться, что этого будет достаточно, чтобы он выжил, когда меня не станет». И я подумала об этом — о том, как она была бы счастлива видеть тебя сейчас, знать, что всего, что они с твоим дедушкой сделали, было действительно достаточно.
Мое горло сжалось от нахлынувших эмоций. Я не ожидал, что Лора сбросит такие эмоциональные бомбы. Не ожидал, что она упомянет бабушку и дедушку. Боже, о своей матери я мог говорить вечно, не проронив ни слезинки, но стоило затронуть бабушку и дедушку, и я легко превращался в плачущего ребенка. Но потом ей пришло в голову упомянуть, что они гордились бы мной сейчас, после всего…
Черт, это было смешно, честно говоря.
— Я не… — Я прочистил горло и покачал головой. — Не думаю, что они были бы слишком высокого мнения обо мне. Лично я…
— Нет, — покачала головой Лора, сохраняя мягкость во взгляде. — Да, были совершены ужасные ошибки, но ты никогда не был потерян для них, Солджер, и это главное. Именно это сделало тебя тем, кто ты есть сегодня; именно поэтому ты сейчас там, где ты есть. Ты говорил, что это удача, но нет, здесь нет ничего удачного. Все зависит от тебя, от твоего доброго сердца и души, и не более того. И это… это были твои бабушка и дедушка, и этого явно было достаточно. Даже больше, чем достаточно. Они бы гордились тобой, и я тоже.
— Важно помнить, — начала Лора, поднося ко рту яблочный оладушек, — что мы с твоей мамой не ровесницы. Она младше меня на шесть или семь лет, так что мы вращались в разных социальных кругах.
Я не смог удержаться от горького смешка.
— Я очень сомневаюсь, что ты в любом случае общалась бы с теми же людьми, что и Диана.
Откусив кусочек, Лора поморщилась, в ее глазах светились извинения. Я знал, что она провела годы в сговоре с моими бабушкой и дедушкой, стремясь защитить меня от неизбежных потрясений, которые моя мать могла бы внести в мою жизнь. Также знал, что Лора, как и миссис Хендерсон, чувствовала себя неудачницей, хотя никто из них не был в этом виноват. Никто не был виноват. Только я, мой выбор и выбор моей матери.
— В любом случае, — продолжила Лора, сглотнув, — я встречалась с ней в городе, но по-настоящему узнала Диану только тогда, когда вы с Билли подружились в детском саду.
— И так ты познакомилась с Дэвидом? — спросил я, горя желанием узнать побольше об этом человеке, о котором никогда не слышал.
Лора задумчиво кивнула, изучая золотисто-коричневые крошки на верхушке оладий.
— Да, — сказала она, растягивая слово. — Дэвид был… ну, я слышала, что Дэвид был хорошим ребенком, когда рос. Хотя понятия не имею, правда это или нет — опять же, я не знала его лично, — но, судя по тому, что слышала в городе и от твоих бабушки и дедушки, он начинал жизнь как хороший ребенок. Но у твоей матери была привычка попадать в неприятности, а Дэвид выработал привычку всегда быть рядом с ней…
Это было интересно. Я предполагал, что все было наоборот. Ожидал узнать, что моя мать была хорошей, предназначенной для величия, благодаря моим бабушке и дедушке, пока она не связалась с плохой компанией. Услышать, что Диана с самого начала была нарушительницей спокойствия, было одновременно и удивительно, и в то же время… нет.
— Я был вторым шансом моих бабушки и дедушки, — пробормотал я почти про себя, уставившись на свою вторую чашку кофе, наполовину полную и остывающую из-за кондиционера.
Лора задумчиво хмыкнула.
— Думаю, да. Знаю, что они винили себя за твою мать, а когда появился ты, они решили, что ты станешь ее спасением. Честно говоря, я думаю, что Диана тоже так думала…