И он ударил.
Лезвие топора вошло в короткую шею морока так глубоко, что Деллиан едва сумел вырвать оружие. Ему помогла инерция падающего тела, выворотив топор из шеи агонизирующей твари.
Деллиан бросил взгляд на оглушённого Ореллта, пытающегося подняться. Но не успел он помочь другу подняться, как заметил следующего морока на верхней части фюзеляжа. Тварь готовилась к прыжку.
Времени что-то делать не было.
Не раздумывая, он метнул в морока топор, который ударил тварь по передней лапе. Удар не причинил вреда, но тварь одёрнула лапу, после чего свалилась в пыль, словно мешок с тряпьём. Конечно, она тут же вскочила, готовая атаковать.
Но и Ореллт уже успел подняться и был готов встретить тварь, выставив в её сторону своё копьё. Ни секунды не выжидая, тварь бросилась на оставшегося беззащитным Деллиана. Он почувствовал, как кончики когтей твари взрезают кожу его руки, которой он попытался закрыть лицо.
В следующую секунду тварь, вздрогнув, обмякла. Деллиан пошевелился. Боли он не чувствовал. Вероятно, из-за всплеска адреналина. Чувствовал только вес придавшей его туши, из затылка которой торчало самодельное копьё.
Искры костра смешались со звёздами и кружились вокруг него. Он слышал голоса окруживших его парней, которые оттаскивали от него мёртвую тварь. Оглядевшись, он увидел Ореллта и выбравшегося наружу Фалара. Они стояли в напряжённых позах, держа в руках направленные во тьму копья. Увидел он и многих других: Хейбла, который потрясал поднятым с земли топором, Ксанта, Джанка и Колина, размахивающих вытащенными из костра горящими ветками, и Урета — тот помог ему подняться, проводив до ведущей в кабину щели. Там Деллиана немедленно подхватила Йирелла. Она наполовину внесла, а наполовину втащила его на свободный от кресел пятачок, где раны немедленно обработали антисептическими спреями и закрыли длинными полосками, способствующими заживлению синтетической кожи.
Всё это время Деллиан, вытянув шею, смотрел, как его товарищи организованно, по одному, покидают поле боя, возвращаясь в кабину флаера.
— С тобой всё будет в порядке, — громко подвела итоги боя Йирелла, разглядывая его тело в свете экрана коммуникатора. — Крови много, конечно, но в целом раны не глубокие.
— Мы ещё одного прикончили! — из-за ряда кресел высунулось восторженное лицо Ореллта. — И дров в костёр накидали, пламя теперь долго не потухнет.
— Ну, теперь у нас всё заебись, — вздохнул Деллиан, шипя от боли — Элличи как раз сводила руками распоротую кожу на его руке, чтоб Йирелла могла зафиксировать края липкой искусственной кожей.
— Выпей это, — приказала она, протягивая ему флягу с какой-то жидкостью. — Тебе нужно восполнить потерю жидкости.
— Можно я не буду пить мочу? — взмолился он.
— Что ты, что ты! — усмехнулась Йирелла. — Моча у нас на завтрак. А это просто вода.
* * *
Оставшиеся в живых мороки выли, перекликаясь, до самого утра. Один, видимо, самый голодный, даже попытался залезть в кабину, отодвинув лапой закрывающее проход кресло, но Ксант и Колин отогнали его уколами копий.
Деллиан дремал большую часть ночи, то погружаясь в глубокий сон, то выныривая из него, с каждым воющим криком, издаваемым окружившими фюзеляж тварями. Нормально уснул он только под утро, когда приближающийся рассвет наконец-то разогнал тварей.
Проснувшись, он увидел Колина, сидящего с копьём около светящегося дневным светом пролома в фюзеляже.
«Слава святым, он не вопит и не отбивается от нападения», — с удовлетворением констатировал Деллиан.
Следующей хорошей новостью был наступивший рассвет, который озарил толпящихся в проходе между креслами друзей, заспанных и зевающих. В холодном утреннем воздухе тяжело пахло дымом.
— Самое время принять неприятное решение, — сказала Йирелла, осматривая полоски искусственной кожи на его руке. — Воды как не было, так и нет, поэтому мы не можем торчать здесь вечно. А если мы собираемся добраться до подножия горы до наступления темноты, то лучше всего сделать это прямо сейчас, понимаешь? Нам нужно выйти в течение получаса или не выходить вовсе.
— А ты сама как считаешь? — спросил Деллиан.
— Идти нужно. Если спутники не заметили наш костёр прошлой ночью, то и в эту ночь не заметят. Так что если мы выйдем завтра, то не получим никаких преимуществ. А вот слабее от голода и обезвоживания станем.
— Уйдя отсюда, мы станем лёгкой целью для мороков, — вздохнул он. — У нас не будет фюзеляжа, чтоб защититься ночью.
— Мороки не должны были атаковать нас при свете костра. — Она озадаченно сморщила лоб. — Они панически боятся огня.