— Для примера — вторая мировая война. Сидишь ты такой в концлагере, ешь гнилую капусту, ожидая очереди в крематорий, и тут какой-то странный чувак предлагает выход. Для тебя и твоих друзей. Шанс начать новую жизнь в новом мире. Единственная закавыка в том, что вы никогда не сможете вернуться.
Думаешь, многие откажутся от такого предложения? Сейчас у нас около двадцати терраформированных планет, каждая из которых стоила нам величайших финансовых и политических усилий, которые когда-либо предпринимало человечество. Если бы мы потратили половину того, чтобы починить Землю, у нас был бы настоящий рай.
Но нет — мы выбрали экспансию. Потому что получить второй шанс в новом мире — величайшая человеческая мечта, какая только есть. Это чувство сильнее любой религии.
— Доброжелательные инопланетяне прилетели, чтоб нас спасти? Серьёзно? — расплылся в улыбке Юрий. — Это клише только немногим более достоверно, чем межзвёздная империя.
— Тогда почему на борту чужого корабля есть люди? — также улыбаясь, спросил Алик и развёл руки.
— У нас пока недостаточно информации, чтобы достоверно судить об их намерениях.
— Вот! — Понедельник поднял палец вверх. — А я что говорю? Точных данных нет, что не мешает нам обсуждать возможности.
— А сам ты как думаешь? — спросила Кандара. — Ты только что выдвинул хороший аргумент в пользу доброты пришельцев. Но это вовсе не означает, что ты на самом деле так думаешь. Так какое твоё мнение — спасали пришельцы достойных людей от жестокости Земли или же они враждебные империалисты, которые летают по галактике, собирая образцы живых существ для анального зондирования с последующей вивисекцией?
— Серьёзно? Меня тревожит ситуация. Все впитанные с молоком матери страхи шепчут мне, что чужаки будут настроены враждебно. Но мой разум говорит, что враждебность пришельцев маловероятна.
— Это ещё с чего?! — возмущённо воскликнул Юрий. От плохо скрываемой ярости его голос стал резким.
— Мы это уже обсуждали, Юрий. Сколько можно одно и то же жевать? Нет смысла пересекать космическое пространство, чтобы уничтожить другую цивилизацию — затраты и риски слишком велики. А вдруг она окажется сильнее и уничтожит агрессора? Если вы и соберётесь в межзвёздное путешествие, то по более веским причинам. Ради политической популярности, потакая заложенному в человеке желанию экспансии, как мы. Ну или ради науки. Этот повод нам тоже хорошо известен. Но самый интересный мотив из всех — во имя искусства. Просто потому, что они могут.
— Поздравляю, Алик, ты идиот. — К Юрию вернулось его ироничное спокойствие. — Ты присваиваешь инопланетянам черты человеческого поведения. Это худшая форма антропоморфизма и интеллектуальной беспомощности. Инопланетяне забрали этих людей, скорее всего, против их воли. Кто бы они ни были, они не наши друзья.
— Вообще-то это ты натягиваешь заранее сформированный шаблон на ситуацию. Вот скажи, ты ведь не доверял инопланетянам и до этих событий?
— Я составил своё мнение на основании того небольшого, честно признаю, количества информации, доступной на данный момент. При этом то, что информации так мало, само по себе является причиной моих опасений. Я вижу в этом предпосылки для конфликта. Инопланетяне имеют возможности манипулировать нашим обществом. Все наши конфликты с чужими пока что заканчивались тем, что мы уступали.
— Конфликты? — удивлённо спросил Алик. — А вот с этого момента поподробней, пожалуйста. С какими это пришельцами мы конфликтовали?
— С Оликс.
— Оликс поделились с нами знаниями.
— Нет. Они этого не сделали. Они предоставили нам несколько образцов своих биотехнологий, передав права на их использование, и всё. Никаких знаний, никаких технологий. Это самый лучший пример пассивно-агрессивного сотрудничества, который только можно вообразить. И так получилось не случайно — Оликс худшие из известных мне религиозных фанатиков, и их стратегия взаимодействия с людьми — следствие их фанатизма…
«Бла, бла, бла…» — подумал я про себя, закатывая глаза. Эту речь слышал уже множество раз. Собственно, любовь моего босса к этому набору тезисов и являлась причиной, по которой я пригласил его в нашу экспедицию. Я был уверен, что встретив своего сверстника и заклятого врага Каллума, он распушит перья, выболтав причину, толкнувшую его в удушливые объятья ксенофобии. Мне важно было это знать — ведь помимо того, что Юрий был моим начальником, он обладал и значительным политическим весом. Подобно тому, как Каллум являлся советником Эмили Юрич, Юрий напрямую общался с Эйнсли. И это настораживало — более параноидального и ксенофобного сукина сына сложно найти.