Пока жертва стояла, кто-то использовал крупнокалиберный дробовик, чтобы убить её. Исходя из состояния тела, образованным предположением Понедельника было, что они сначала отстрелили ей руки, а только потом перешли к голеням. Выстрел, сорвавший с тела скальп, был последним. Возможно, к этому времени она ещё была жива, хоть и, хвала богам, была без сознания — благородя кровопотери и шоку.
— Вырвиглазный пиздец, блядь! — борясь с новой волной тошноты, Алик повернулся к детективу Саловицу.
— А я предупреждал, — улыбнулся тот. — Остальные, кстати, не скажу, чтоб выглядят сильно лучше.
Похожее на дохлую рыбу, лицо полицейского осветилось каким-то лихорадочным возбуждением, так что Понедельник предпочёл перевести взгляд обратно на мёртвую девушку.
— Но я вижу только одно тело, — нейтральным тоном заметил Алик.
Он прибыл всего через тридцать минут с того момента, как полиция Нью-Йорка ворвалась в квартиру после срабатывания всего комплекта тревожной сигнализации — соседние квартиры и датчики домашней безопасности сообщали, что были обнаружены стрельба, пожар и домашнее насилие.
Собственно убийства Алика интересовали мало — его попросили проверить некую цифровую проблему, возникшую в квартире. Тем не менее, обнаруженные в квартире останки нескольких человек дали ему законную возможность присутствовать и помогать полиции Нью-Йорка. Обоснованием его присутствия — если, конечно, у кого-то из полицейских найдётся храбрости спросить его об этом — были документы, по которым он был уполномочен оказывать кросс-юрисдикционные консультации, совершенно необходимые, если учитывать личность домовладельца.
— Агась, — кивнул Саловиц, — целое тело одно. Остальные, — он с довольной улыбкой обвёл рукой, — рассеяны повсюду.
Алик внимательно оглядел комнату. Это было большое пространство с продуманной планировкой в стиле ар-деко — вошедший посетитель словно переносился в 1920-е годы. Однако вся тщательно подобранная старинная мебель и аутентичные обои занимали только половину комнаты. И это было неудивительно — комната, с видом на Центральный парк, располагалась на семнадцатом этаже типичного, для Западного квартала, небоскрёба, и выходящая на парк стена была полностью из стекла — от пола до потолка.
Подойдя к окну, Понедельник полюбовался на отрывающийся из окна вид «на миллиард долларов» — на парк, уютно укрытый ослепительно-белым снежным ковром. При его приближении умное стекло изменило поляризацию, позволяя ему оглядеть огибающий здание идущий под окнами узкий карниз.
Оглядев его, он заметил множество следов на снегу.
— Эй, Как-тебя-там… Саловиц! — Алик повернулся к полицейскому. — Ты это видел?
— Чего? — спросил тот, прижимаясь жирным лбом к стеклу.
— Следы. Как я понимаю, их оставили три, а может даже четыре, прошедших здесь человека.
— Никто из соседей их не видел, — задумчиво кивнул Саловиц, — иначе бы здесь лежал его трупешник.
Понедельник невольно улыбнулся. Видит бог — он любил этого детектива, действительно любил. Неуклюжий толстяк со странными интересами был настоящим экспертом по теневой жизни города, постоянно посвящая любопытного Алика в тёмную подоплёку городской политической жизни.
Каждый раз, обращаясь к Саловицу, он удивлялся как точности его сведений, так и убогому языку, которым они были изложены. «Ах, если бы Саловиц не был настолько непроходимо туп во всём, что не касалось пересказа городских сплетен», — вздохнул Алик.
— Посмотри ещё раз. Скажи мне, куда ведут эти следы?
— Срань господня! — воскликнул полицейский, всплеснув толстыми ручками.
Следы, на которые показывал ему Понедельник, начались у каменной балюстрады и шли к стеклу. Только к стеклу — обратных следов не было.
— Преступники пришли из соседней квартиры, — сказал Алик. — Поднимай свою толстую задницу, собирай свои следственные манатки — и узнай, из какой квартиры они выбрались на карниз.
— Лады, — недовольно буркнул Саловиц. — Я уже нахлобучил нашего искина — пускай прошерстит все соседские квартиры на этаже.
— И тащи сюда экспертов — пусть поторопятся с фиксаций следов, пока их в конец не замело снегом.
— Ужо вызвал, — отмахнулся Саловиц, оглядываясь в поисках своего напарника — высокого и худого как жердь детектива Битцка.
Раздав указания, Алик повернулся к Николаю Кристьянссону, члену команды криминалистов, который сейчас занимался управлением стаей микродронов, похожих на улиток. Дюжина из них медленно скользила по ковру вокруг трупа — их молекулярные сенсоры опознавали и фиксировали частицы, с которыми они столкнулись.