Расположенный посредине двора бассейн был, по её меркам, совсем крохотным — не больше, чем на пять гребков в одну сторону. К тому же вода успела нагреться на солнце, став заметно теплее, чем привычная для Кандары прохлада спортивного бассейна Рио.
Но это не помешало ей начать тренировку. Она делала широкие гребки, стараясь отрешиться от раздражения, охватывающего при мыслях о её новой «так называемой команде». Она привыкла иметь дело с работающими на корпорацию высококлассными специалистами, которым местная молодёжь смотрела даже не в пупок, а в щиколотку.
«Впрочем, — подумала Кандара, слегка выпустив пар и перевернувшись на спину, — нужно дать команде шанс. Непривычное — не всегда означает плохое». И продолжила тренировку с новыми силами.
Через двадцать минут она сделала передышку, цепляясь за край бассейна и тяжело дыша, глядя через прозрачную стенку вниз, на сияющую ночными огнями Найму.
Стоящие вдоль бульваров фонари зажглись, когда солнце опустилось за горизонт. Их лучи сверкали в брызгах воды от оросителей, создавая бледную сине-зелёную дымку над прибрежным городом. В море виднелись огни возвращающихся в гавань запоздалых яхт.
Всё очень мирно и красиво.
— В этом нет никакого смысла, — сказала она, активировав режим беседы на Сапате — сгенерированные нейронной сетью псевдоразумные реплики часто помогали ей принять решение.
— В чём именно? — послушно отозвался ассистент.
— Саботаж и закрытие фабрики векторов — ужасны, но это не убьёт утопическое общество. Фактически, всё, что делает группа вредителей, — заставляет Утопию всерьёз озаботиться своей цифровой безопасностью. Через полгода Акита будет защищена от саботажа.
— Зло должно идти по нарастающей, — глубокомысленно изрёк Сапата. — Если цифровые атаки перестанут достигать цели, злоумышленники могут перейти к прямым физическим атакам.
— А почему они не делают это сейчас? Чего они ждут? Если они полны решимости атаковать производство теломер-векторов, почему бы не сразу нанести физический ущерб?
— За десять лет упорная черепаха способна пройти больше, чем нетерпеливый заяц.
Кандара вздохнула. Сапата опять изрёк туманную восточную мудрость. Такое происходило в том случае, если эвристическая программа не могла дать осмысленного ответа.
— А кто, по твоему мнению, занимается этим? Кому нужно загнать полную людей планету в каменный век?
— Ищи, кому выгодно, — немедленно отозвался Сапата. — Даже сегодня Утопию ненавидит множество фанатиков с крайне правыми взглядами.
— Даже сегодня, — фыркнула Кандара. — Можно подумать, раньше их было меньше.
— У меня есть свидетельства в пользу того, что человечество совершенствуется в социальном плане.
— Я так не думаю, — сказала она, оттолкнувшись ногами от стенки бассейна. — И это утопическое сообщество задротов — не показатель. Они приняли законы, по которым рождённые в Утопии дети могут быть только омни. А это тупичок, как ни верти. Поэтому всё, что они делают, по большому счёту, не имеет значения. Они не исправят человечество, они существуют параллельно нам. Единственное, на что они способны, — это бесконечно ныть о превосходстве своего пути.
— Значит, нет ничего необычного в том, что такая культура подвергается нападкам со стороны идеологических соперников, — удовлетворённо подытожил Сапата.
— Херня! — воскликнула Кандара. — Я на это не куплюсь. Эти нападения — они слишком хорошо организованы для группки озабоченных нациков. За подобной слаженностью всегда стоит разум.
— Или деньги, — перебил её ассистент.
— Это одно и то же, — скривилась она. — Деньги без разума надолго не задерживаются.
— Тогда в чём, по-твоему, состоит замысел саботажников?
— Это я и хотела узнать! — возмутилась Кандара. — Да что тут всё так сложно-то, а?
— Любишь поболтать сама с собой? — раздался женский голос.
Кандара повернулась. На бортике бассейна сидела полностью одетая Джессика с лёгкой улыбкой на устах и парой бокалов вина в руках.
— Извини, — проворчала Кандара и, выйдя из бассейна, тут же завернулась в полотенце.
— Не хотела тебя смущать, — сказала Джессика, — просто засмотрелась, как ты плаваешь. Сочетаешь физические нагрузки и анализ?
— Меня не нанимают разбираться во всём, — фыркнула она, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке. — Моя часть работы — самая простая. Прийти и всех убить.
— Это печально, если ты действительно видишь свою роль именно такой, — произнесла Джессика, протягивая Кандаре один из бокалов. — Без твоих знаний нам не справиться. Скажи, я не права?