Затем она скинула джинсы и свитер, повесив одежду в шкафчик. Закрыла дверь, запечатав её отпечатком пальца, сдав Сави Чаудхри на хранение в том же шкафу, что и одежду.
Пришло время Оше Кулкарни, недовольной студентке-политологу, вернуться к борьбе с капиталистическим империализмом с помощью единственного инструмента, к которому корпоративные жирные коты когда-либо относились серьёзно.
Одежда Оши находилась в следующем шкафчике — там, где она её и оставила. И в том же пропылённом, изношенном состоянии. Потёртые оливково-зелёные джинсы, коричневая футболка без рукавов. Кроссовки со стоптанной подошвой. Шляпа из кожи кенгуру, хорошо, что хоть без зубов крокодила на тулье. Недорогие солнцезащитные очки с модулем дополненной реальности. Часы десятилетней давности, на которые была установлена программа-секретарь трёхлетней давности по имени Мисра, еле ворочающаяся на старом процессоре. Завершал образ поношенный рюкзак, выгоревший до белизны за время путешествий по трём континентам.
Иногда Сави волновалась, что Оша слишком точно подходит под описание радикально настроенной молодой дуры.
После раздевалки путь лежал в техподдержку, где её уже ждал позёвывающий Тарли.
— Вот твоя взрывчатка, милочка. Поаккуратней с ней, — сказал он, передавая пару плотно закрытых пластиковых контейнеров.
Улыбаясь, Сави взяла у него коробки и начала складывать их в рюкзак, пряча под запасную одежду.
— Я думала, TNT взрывается только от сильного удара.
— Уверен, что дела обстоят так, как ты говоришь. Но ты просто не делай резких движений, пока ты рядом со мной, ладно?
— Ты такой заботливый, Тарли.
— Да, я такой, — усмехнулся он в ответ. — А теперь перейдём к твоему супершпионскому набору.
Сави протянула руку. Тарли провёл над ней сканером, после чего уставился в пустоту, наблюдая за потоками видимых только ему данных.
— Отлично. Работает как часы. Если нам понадобится, мы можем связаться с тобой в любой момент. Мы всегда знаем, где ты находишься. Ты в безопасности.
— Хорошо. А если они проверят меня на сканере?
— То это будет старый, тупой и медленный сканер, Сави. К другому они доступа не получат. И с его помощью они что-то раскопают, только если их специалист точно будет знать, что ищет. Вероятность этого мала. Но в целом, твои антикварные часы, сами по себе, — это уже зацепка. Как ни крути, это электронное устройство. Если они действительно параноики, то просто не разрешат их использовать во время миссии. И все встроенные в них высокотехнологичные устройства окажутся бесполезными. В этом случае просто дай знать об этом своему куратору. Он решит, можно ли продолжать миссию.
Следующим был портал, выходящий в тесную туалетную кабинку. Сави открыла дверь, осторожно оглядевшись. Она находилась внутри металлического грузового контейнера, в котором располагалось ещё шесть подобных кабин. Выйдя из контейнера, Сави закрыла дверь обратно на засов и поправила табличку «Туалет не работает».
Она вышла на улицу, в потоки жаркого, пыльного воздуха. Смонтированный в контейнере блок уличных туалетов стоял рядом с высоким, опутанным колючей проволокой забором, окружавшим участок без малого в восемь километров в поперечнике — транспортный узел коммерческих и государственных служб в Северном Брисбене (C & GST).
Усмехнувшись, Сави оглядела расстилающуюся перед ней пыльную пустошь. Примерно так и должен выглядеть заповедник, созданный для сохранения вымирающих в наши дни автомобилей.
Ровная, лишённая даже следов растительности, ржаво-красная земля была укатана шинами до консистенции бетона. Эта площадка служила временной стоянкой и складом для множества строительных компаний, которые держали здесь свои огромные землеройные машины и прочую строительную технику. Многоэтажные штабеля контейнеров располагались вдоль импровизированных дорог, словно маленькие средневековые замки, с управляемыми ИИ четвёртого поколения портальными платформами, принимающими и отправляющими технику и запасы.
Прямо в центре транспортного узла находилось широкое асфальтовое кольцо, словно служба по озеленению нечаянно пропустила кусок старого шоссе. Наружная часть кольца переходила в множество бетонных отростков-дорожек, ведущих между скоплениями контейнеров, которые постепенно утончались, сменяясь утоптанной землёй. В отличие от наружного, ровный внутренний край кольца переходил в площадь, на которой располагались несколько десятков шестиметровых порталов, выглядевших как современная версия неолитических стоящих камней.