Двое помогли ему подняться, а сержант подобрал и подал ему палаш и кивер.
- Сколько их было?
- Трое. Сбежали, ублюдки…
- Вы хотите, чтобы мы проводили вас к хирургу? – сержант содрогнулся, увидев лицо Шарпа при свете фонаря. – Думаю, вам это необходимо.
- Господи, нет…- Шарп засунул палаш в ножны, нацепил кивер на избитую голову и прислонился к стене часовни, чувствуя, что у него подгибаются ноги. – Я в порядке.
- Мы можем проводить вас к монастырю, сэр.
- Нет. Я доберусь до вершины.
Он поблагодарил спасителей, пожелал им спокойной ночи, немного собрался с силами и захромал вверх по тропе, сквозь пролом в стене и дальше, к своей роте.
Подполковник Лоуфорд разбил свою палатку рядом с дорогой, проложенной вдоль вершины хребта. Входной клапан палатки был откинут, открывая взору освещённый свечой стол, на котором мерцали серебро и хрусталь. Подполковник услышал, как Шарп тихо отозвался на оклик часового, и крикнул изнутри:
- Шарп! Это вы?
Шарп хотел притвориться, что не расслышал, но он явно был опознан, и поэтому пришлось остановиться и ответить:
- Да, сэр.
- Зайдите и выпейте капельку бренди.
Лоуфорд развлекался в компании майора Форреста, Лероя и лейтенанта Слингсби. Все были в шинелях, потому что после сильной жары последних дней ночь выдалась по-зимнему холодная. Расположившийся на импровизированной скамье из ящиков для боеприпасов, Форрест осмотрел Шарпа с головы до ног и спросил:
- Что с вами случилось?
- Упал, сэр, – хрипло ответил Шарп, согнулся и сплюнул кровью. – Упал.
- Упали? – Лоуфорд уставился на Шарпа с выражением ужаса на лице. – У вас из носа кровь течёт.
- Почти перестала, сэр. – Шарп шмыгнул носом.
Он вспомнил, что у него в кармане завалялся носовой платок, который он снял с телеграфной вышки, и вытащил его. Было жалко пачкать такую хорошую вещь кровью, но он приложил платок к носу, вздрогнув от боли. Только сейчас Шарп заметил, что через правую ладонь шёл глубокий порез, наверное, от осколка глиняной статуи.
- Упали? – переспросил Лерой.
- Там очень опасная тропа, сэр.
- У вас ещё синяк под глазом, – добавил Лоуфорд.
- Если вы не в форме, то я буду счастлив командовать завтра ротой, – заявил Слингсби, раскрасневшийся и потный от того, что слишком много принял на грудь, и обратился к подполковнику Лоуфорду, возбуждённо хохотнув. - Буду иметь честь командовать, сэр…
Шарп бросил на лейтенанта убийственный взгляд и ответил с презрительной холодностью:
- Я был гораздо серьёзнее ранен, когда вместе с сержантом Харпером взял того проклятого орла, что нарисован на вашем значке.
Слингсби надулся, обиженный резкостью отповеди, да и другие офицеры смутились.
- Выпейте капельку бренди, Шарп, – сочувственно сказал Лоуфорд, плеснув в стакан из графина и подтолкнув его через стол. – Как там майор Хоган?
Шарпу было совсем плохо, рёбра словно горели огнём, и он не сразу понял вопрос и сообразил, что ответить:
- Он уверен в успехе, сэр.
- Надеюсь, что это так. Мы все должны быть уверены, – сказал Лоуфорд. – Вы видели Уэлсли?
- Сэра Уэлсли? – переспросил Шарп, запинаясь, глотнул бренди и налил себе ещё.
- Лорда Веллингтона, – пояснил Лоуфорд. – Так вы его видели, Шарп?
- Да, сэр.
- Надеюсь, вы напомнили ему обо мне?
- Конечно, сэр, – соврал Шарп и добавил. – И он просил кланяться вам.
- Он очень любезен, – сказал Лоуфорд, очень довольный. – И он думает, что французы потанцуют с нами завтра?
- Он не говорил об этом, сэр.
- Возможно, им помешает туман, – заметил майор Лерой, выглядывая из палатки наружу, в сгущающуюся влажную пелену.
- Или поможет им, – пожал печами Форрест. – Наши артиллеристы не могут в туман вести прицельную стрельбу.
Лерой не сводил с Шарпа внимательного взгляда:
- Вам нужен доктор?
- Нет, сэр, – соврал Шарп, злясь на самого себя.
У него были сломаны рёбра, голова просто раскалывалась и один из верхних зубов шатался, сильно ныл живот и болела нога.
- Майор Хоган считает, что французы атакуют, – сменил он тему разговора.
- Тогда нам нужно к утру быть свеженькими, – подвёл итог Лоуфорд, намекая, что вечер окончен.
Офицеры намёк поняли, поднялись и поблагодарили полковника.
- А вы задержитесь, Шарп, – сказал Лоуфорд.
Захмелевший Слингсби допил стакан, со стуком поставил его на стол и, щёлкнув каблуками, довольно фамильярно пробормотал:
- Спасибо, Уильям.
- Доброй ночи, Корнелиус, – ответил Лоуфорд и, дождавшись, пока офицеры отойдут от палатки подальше, затерявшись в тумане, добавил. – Он слишком много выпил. Но, думаю, накануне первого сражения для поддержки духа это нормально. Сидите, Шарп, сидите. Выпейте немного бренди, – полковник сам наполнил стакан. – Вы на самом деле упали? Выглядите так, словно были в бою.